Читать книгу - "Невестам положено плакать - Александра Довгулёва"

Она сбросила на землю свёрток, которым наградили её в дорогу, и села прямо на мягких ковёр из клевера. Правда долго непривыкшая к безделию Гленна усидеть на одном месте не смогла. Полюбовавшись игрой света на поверхности ручья немного, она встала, отряхнула юбки и решила собрать веточки хвороста. Что бы ни добыл Борс в компании унёсшегося в заросли Пурки, едва ли это можно будет есть сырым.

Больше всего Гленна боялась заблудиться и потерять из виду залитую солнцем поляну. Потому, она не отходила далеко. Журчание проточной воды было ей подсказкой. Девушка то и дело оглядывалась: убедиться, что всё ещё понимает как вернуться туда, где рассталась с попутчиками. Она старательно избегала мыслей о том, что одиночество, пусть и недолгое, пугало её не меньше, чем возможность потерять дорогу к месту ночлега. Солнце постепенно спускалось к горизонту, лес полнился щебетом птиц, жужжанием насекомых, шорохами в листве. Гленна видела белок, гоняющихся друг за другом среди дубовых ветвей. Те сперва напугали её, неожиданно взлетев по стволу дерева у девушки из под ног. Раньше она никогда не была такой пугливой, но сейчас какая-то частица её души всё время ждала опасности. Оттого и сердце то и дело пускалось бегом, словно за Гленной вновь кто-то гнался в полном ночных теней опасном мире.

Неужели, так теперь будет всегда?

Охапка сухих веточек в её руках становилась всё больше. Гленна думала о том, что не знает как платить за место на корабле, идущем в сторону родного берега. Тем более, за добротную лодку, способную преодолеть пролив. Будущее страшило её, но мысль о том, чтобы отказаться от попыток вернуться в Ирландию даже не приходила в голову.

Она продолжала собирать хворост. Простая и понятная работа если не успокаивала, то делала тяжёлые думы не такими весомыми. Стрёкот белок в ветвях, щебет птиц, поющих в поисках пары на это лето, аромат травы в вечернем воздухе постепенно становились заметнее для её уставшей души.

Так было, пока она не потянула веточку, запутавшуюся в поросли вьюнка. Крик сорвался с её губ раньше, чем она осознала, что увидела. Гленна потеряла равновесие и упала навзничь неуклюже раскинув руки. Послышался треск рвущейся ткани. Она тут же попыталась подняться, а единственная мысль, что теперь крутилась в голове велела бежать. Перед внутренним взором мелькали детали того, что она увидела, не желая складываться в общую картину. Невидящие бельма распахнутых глаз, светлые до синевы губы, овал девичьего лица…

— Гленна, — раздалось позади.

Девушка обернулась на звук голоса. Шурша лесным подлеском, точно разъярённый медведь, из леса к ней шёл Борс, который, должно быть, всё это время был рядом. Может, он даже заметил её, в конце концов, охотник понимал лесную чащу куда лучше Гленны. Облегчение накрыло её с головой, дышать стало легче. К ней подлетел Пурка, вновь повалив девушку навзничь. Он принялся вылизывать бледное от страха лицо Гленны, она даже не пыталась его остановить. Просто позволила пальцам утонуть в кудрявой шерсти за обвислыми ушами, мягкими как шёлковый бархат.

— Что тут случилось? — спросил Борс поняв, что девушке ничего не угрожает.

Гленна устыдилась. Постепенно она стала понимать, что такого ужаса увиденное не стоило. В зарослях лежал человек, он не был живым, а значит и навредить ей не мог. Следовало похоронить несчастную, кем бы она не была, а не пугаться. В конце концов, она сумела справиться с собой, когда видела вещи куда страшнее, чем останки незнакомки.

— Там девушка, — сказала Гленна, указав на место, где ей привиделся мертвенно-бледный лик.

Борс подошёл ближе, его юношеское красивое лицо было очень взрослым из-за выражения мрачной сосредоточенности, которое вызвали слова Гленны. Когда он подошёл ближе, оно тут же сменилось улыбкой.

— Бояться нечего, леди, — сказал он беспечно, — это всего лишь старая статуя, хотя выполненная мастерски.

Гленна не поверила своим ушам. Она с трудом подвинула Пурку, не дававшего ей встать. Борс тут же подошёл к ней, помогая подняться. Под ногой хрустнула одна из веточек рассыпанного хвороста.

Девушка с опаской подошла к зарослям вьюнка и травы. Она так и держала за руку юношу, её сопровождавшего, толком не понимая, что именно делает, как и то, что увидь её кто из старых матрон замка короля Эгга в этот миг — подумали бы недоброе о незамужней девице. Ладонь Борса, сжимавшая её пальцы, была большой и надёжной.

Лик девушки с распахнутыми белыми глазами ей не привиделся. Теперь Гленна понимала, что это тронутый дождём и временем камень, которому руки искусного мастера предали форму. Борс отпустил её и принялся убирать вьюнок, покрывавший старую статую. Постепенно обнажались плечи изваяния, каменные складки одежд. Девушка была прекрасна. Рука статуи лежала рядом, раздробленная на несколько частей. Только даже покалеченная каменная дева была столь удивительной, что дух захватывало.

Гленна слышала о том, что в землях англичан когда-то правили римляне. Они были великим народом, но тщеславие заставило их начать недооценивать врагов, которые и изгнали творцов каменных храмов прочь из этих земель. Гленна знала по рассказам мореплавателей, которых привечали во дворце Эгга за ладные речи, что поныне остались на этих землях огромные дворцы, захваченные лесными зарослями, что стоят в тех дворцах изваяния нечестивых богов тщеславного народа, что статуи те похожи на людей до того сильно, что многим кажутся живыми.

Девушка знала об этом, но лишь сейчас, увидев наследие древнего народа, поняла, насколько сильно было мастерство зодчих древности. Ни один рассказ не мог передать этого.

Борс продолжал убирать траву и вьюнок, подле каменной девушки проступили очертания расколовшихся камней, которым некогда, видно, тоже была предана изящная форма. Только теперь они превратились в руины.

— Вот так-то, — сказал Борс, наконец, вставая на ноги, — ничего страшного нет.

— Она очень красивая, — сказала Гленна, завороженно глядя на каменную деву, оставленную в этом лесу и забытую.

— Иные говорят, что если вот так внимательно смотреть на статую нечестивцев — можно сойти с ума от её красоты, — сказал Борс в ответ.

— Ты веришь в это? — спросила Гленна.

Борс пожал плечами.

С ветки дерева сорвался листок дуба и упал на лицо белокаменной статуи, прикрывая распахнутые навечно невидящие глаза.

— Не верю, что всякий, кто создаёт нечто столь искусное — нечестивец, — сказал он.

Гленна открыла было рот, чтобы согласиться, но оказалось, Борс не закончил.

— Красота же… Да, она и впрямь может лишить рассудка.