Читать книгу - "Немезида ночного ангела - Брент Уикс"

Ви замолкает, ее руки все еще находят мои старые раны, больно жмут на них, а затем медленно залечивают. Похоже, она руководствуется интуицией и инстинктом. Раненые знают, где искать раны.

– Что произошло? – наконец спрашиваю я. Знать конец этой истории я совсем не хочу, но мне важно выслушать Ви, и важно, чтобы она это понимала.

– Я точно не знаю. Моя мама все испортила. Однажды он просто перестал приходить домой. Она обвинила его в том, что он украл ее деньги – вот только она тогда не работала, поэтому на самом деле это были его деньги. Еще она заявила, что он спит с какой-то бабой. Сказала, что проследила за ним. Видела его с портнихой.

Она потребовала, чтобы он показал то платье, которое «якобы у нее заказал». Он отказался, заявил, что если она не доверяет ему, то они не могут быть вместе. А затем сравнил ее со своей прошлой женой, сказал, как сильно они непохожи. Мама вышла из себя. Сказала, что он нагло врет. Что нет никакого платья. Еще наговорила ему много гадостей. Он ушел и больше не вернулся.

Два года спустя я навестила его. Он был один, пьяный вусмерть, и все ждал, что моя мать придет к нему. У него было то платье, Кайлар. Все еще было. С самого начала. Он ей не изменял. Они были в одном шаге от совершенно другой жизни. Мы все были. Но он не смог сделать этот шаг.

– Как и твоя мама, да?

Руки Ви замирают на моей спине.

– Да. Но ее я за это не простила. – Она убирает руки. – Извини. Я не хотела… Мне просто вспомнилось, как я в последний раз видела… Наверное, ты напомнил мне, что прикосновением можно исцелять. Что нашими руками можно помогать людям, а не только калечить их или использовать.

– Спасибо, – говорю я. – Спасибо тебе. – Я сажусь, поворачиваюсь к ней лицом. – За рассказ и за прикосновения. И за… – Я уклоняюсь он множества слов, которые говорить нельзя, слов, которые сидят слишком близко к сердцу и несут в себе слишком много обещаний. – Доверие.

Ви улыбается, но в ее взгляде я вижу океан боли и выброшенные на берег воспоминания, которые глотают воздух, как рыбы, и желают только одного – вернуться в молчаливый омут памяти.

Внезапно к моему горлу подкатывает ком.

– Виридиана? Почему мне кажется, что мы прощаемся?

Она отвечает не сразу.

– Это задание обречено на провал, правда ведь? Оно не просто сложное. Оно… У нас как будто вообще нет шансов.

– Не знаю, – говорю я. – У меня уже получалось делать невозможное. Верно? Мы найдем способ. Я всегда его нахожу.

– Вот так просто? – спрашивает она, почему-то с нотками печали в голосе.

– Мы обязаны справиться, – говорю я. – Я не могу его упустить.

– Ты о сыне Логана?

– Когда я был маленьким, то нажил себе врага среди старших ребят моего цеха. Затем я всего на минуту упустил из виду одного из моих лучших друзей. Тогда его забрали и сильно обидели. Я после этого ушел в себя, перестал следить за тем, что происходит вокруг, и оставил Элену без защиты. А когда потерял ее, то утратил частицу себя.

Я вижу, как Ви сглатывает.

– Тот друг… Ты говоришь о Джарле?

– Да, – отвечаю я. Но мне не хочется вспоминать прошлое. Ни мое. Ни ее. – Кейдан совсем рядом, Виридиана. Если я потеряю его сейчас, то знаю – точно знаю! – что потеряю его навсегда. Я не могу этого допустить. Не могу оставить кого-либо в лапах этого чудовища. Кто-то из сестер хочет дождаться прибытия в Борами, где однажды, может быть, у них получится улучить еще одну возможность спасти Кейдана, так? Но я видел, как быстро ломаются люди. Как быстро можно разрушить жизнь, как быстро испортить ребенка.

Если раздробить ребенку ногу молотком, боль пройдет, слезы высохнут, но правильно ходить он уже никогда не сможет. Он научится хромать. Со временем, если приложит усилия, сможет ловко обходиться с костылем. Но целым и здоровым он уже не станет. Улицы научили меня тому, что и душу ребенка тоже можно покалечить.

– Я знаю, – тихо произносит Ви. – Со мной так и было.

– И со мной тоже, – горько говорю я, отводя глаза. – Рефа'им смотрит на меня и не видит покалеченного человека; он видит оружие, у которого обломали все лишнее. И, наверное, на мой счет он прав. Меня ничто не сдерживает – ни семья, ни клан, ни даже преданность стране. Я убиваю без колебаний, и, как правило, меня даже не мучает совесть. Меня можно натравить на цель, как охотничьего пса, или выпустить в нее как смертоносную стрелу. И он хочет этого. Но понимает, что я не стану ему служить, поэтому собирается превратить Кейдана в такое же оружие. Трущобы искалечили меня, но это случилось само по себе, понимаешь? Я принимал решения, и они привели меня сюда.

Я не позволю Рефа'иму нарочно сделать то же самое с другим ребенком. Меня спасать уже поздно, но Кейдана я спасу. Клянусь, что спасу. Я бы сделал это, даже если бы он не был моим… – почему-то у меня не получается закончить предложение. Поперек горла встает ком, глаза наполняются слезами. – …Ты сама знаешь, – через силу выдавливаю я, быстро моргая. Ви обычно такого не замечает. Может быть, и сейчас не заметит.

– Твоим сыном, – шепчет она.

Я снова пытаюсь что-нибудь сказать, сделать вид, что я в порядке. Не получается. Быстро киваю, прокашливаюсь.

– В общем, предчувствие у меня хорошее, – говорю я.

– У тебя… что? – спрашивает она, взметнув брови.

– Насчет задания. Все пройдет хорошо.

– Что? Ты сейчас разве не… О чем ты говоришь? – спрашивает Ви.

– Ну я не знаю, как это озвучить и не показаться хвастуном.

– Ты – ночной ангел. Вряд ли то, что ты скажешь, прозвучит как хвастовство.

По моим губам пробегает мимолетная улыбка. Я – ночной ангел.

Да. Но что это на самом деле значит? Я отгоняю эту мысль.

– Я хочу сказать, что всегда нахожу третий путь. Не подумай, я не нарочно ввязываюсь в невозможные ситуации, но когда все-таки оказываюсь в них, то не перестаю бороться. Никогда. И несмотря на то что все всегда летит к чертям, у меня обычно получается прорваться.

– Не знаю, как ты подвел к этому разговор, но… – Ви понижает голос до шепота. – Но именно это я и сказала сестрам.

Она меня знает. Она меня знает и все