Читать книгу - "Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин"

помнит, как её чуть не размазал грузовик. Для неё этого не было, но для меня было. И цена за её спасение уже внесена в копилку моей энтропии. Остается надеяться, что «Холмы гармонии» принесут не только покой Момо, но и время мне, время, чтобы найти способ остановить эту спираль саморазрушения, пока часы не остановились навсегда, или пока не остановился я.

Солнце било в огромное окно новой квартиры в «Холмах гармонии» с такой назойливой яркостью, что хотелось зашторить весь мир. Мир, сущность которого я мог переписать, пережить заново, хоть и платил за это кровью, причем буквально. Слабый металлический привкус еще долго потом преследовал меня после возврата, а в висках пульсировала знакомая, навязчивая боль — побочные последствия отката.

Я неторопливо мерял комнату шагами, на столе, заваленном вещами после переезда, валялись те самые часы, пять сантиметров холодного металла и стекла, вмещавшие в себе целую вселенную парадоксов и мой личный ад. Рядом пристроился блокнот отца, чьи страницы, испещренные формулами, которые поначалу казались ключом к тайне, теперь напоминали лишь шифр, разгадываемый ценой моей собственной плоти.

Я сглотнул комок тошноты, возникший не от вчерашнего ужина из подручных продуктов, а от навязчивых воспоминаний событий, которых не было. Не было для мира, но не для меня. Но я-то помнил каждое со всеми деталями: скрипом тормозов грузовика, липким пятном кофе на коже, азартным гомоном ипподрома и той слабостью, которая сопровождала меня потом.

Рядом со мной, на теплом пятне солнечного света, кряхтя, перевернулась на спину Момо. Её бульдожья мордочка, вся в складках, выражала блаженное безразличие к временным парадоксам. Она лениво помахивала обрубком хвоста, уставившись на меня черными, как пуговицы, глазами. «Папка, чеши пузико, а не теребонькай эти свои дурацкие штуки», — казалось, говорил её взгляд.

Я опустился на корточки, зарылся лицом в теплый, волосатый бочок собаки. Момо буркнула что-то безусловно одобрительное и засопела мне в ухо.

— Что делать, Персик? — прошептал я. — Сидеть и ждать, пока эта штука — я кивнул на часы, — уничтожит меня изнутри? Или попытаться понять? Понять, сколько у нас времени, как это работает, и есть ли способ это остановить?

Момо ответила громким зевком, демонстрируя ряд кривых зубов. Её ответ был предельно ясен: «Чеши пузико!».

Но я поднялся, адреналин заструился по моим венам. Это был азарт игрока в русскую рулетку, ставящего на кон самое ценное, что у него есть.

Сегодня я единственный доброволец в эксперименте «Сколько циклов выдержит человек, прежде чем время перемелет его кости?».

Итак, объект исследования — хронограф. Методология — метод научного тыка, предельно рискованный, граничащий с самоубийством.

Цель — выяснить истинную правду об энтропии, времени перезарядки и той цене, которую требует каждый щелчок.

Испытуемый, он же подопытный кролик, он же ваш покорный слуга.

Единственное оборудование — часы в моей руке, образец опытный, вероятнее всего единственный в своём роде, оттого еще более ценный.

Наблюдатель, она же единственный член команды — Момо, скептически дожевывавшая последнего лососевого хрустика.

Взяв агрегат в руки, я черкнул в своём блокноте заголовок «Стресс-Тест» и рядом поставил время: 10:00.

— Поехали! — хрипло произнес я, не сводя глаз с циферблата. Момо, почуяв неладное, насторожилась, а её черные глаза прищурились.

Солнечный луч, пробившийся сквозь листву клена, упал точно на центр стола, у которого я сидел, застывший, словно статуя. Пальцы правой руки сжимали холодный корпус хронографа так сильно, что костяшки побелели. Левой — непроизвольно вцепился в столешницу, возле которой насторожилась Персик, словно почуяв напряжение хозяина. В ушах стоял гул собственной крови. Щелчок.

Воздух не дрогнул, он будто схлопнулся, как воздушный шарик, резко и болезненно сжав барабанные перепонки. В висках не просто застучало, скорее забил кузнечный молот, отдаваясь эхом в каждой кости черепа. На миг мир вывернулся: зелень деревьев в окне стала кислотно-желтой, голубое небо — насыщенно фиолетовым. Итак, контрольная точка зафиксирована, десять минут черновика начали свой отсчет. Момо взвизгнула, а её шерсть на загривке встала дыбом.

В этот момент я не думал, просто действовал на чистом адреналине и научном фанатизме. Правая рука, почти без участия сознания, дернулась — палец нажал на ту же кнопку. Вновь раздался щелчок.

На этот раз не было накрывающей темноты, скорее произошел резкий провал. Небо не просто погасло, его словно сорвали, как тряпку, обнажив черную, беззвёздную пустоту, такую леденящую и мёртвую. Звуки парка в открытом окне (детский смех вдалеке, пение птиц) не утихли, их будто вырвали из реальности с хрустом рвущихся струн. Моё тело не перенеслось, его будто швырнуло на диван с такой силой, что мебель жалобно заскрипела. Воздух не «ухнул» в ушах, это раскаленная игла вонзилась в оба слуховых прохода одновременно.

Стоит зафиксировать свои наблюдения.

Начнём с физиологических параметров. Тошнота, ну, оставим такое определение, хотя это был настоящий кислотный вал, поднявшийся с самого желудка и обжегший горло. Я судорожно сглотнул, боясь неожиданного извержения. Пронесло и это уже хорошо. Итак, по ощущениям 7/10, можно записать. Только сейчас заметил, как сильно дрожат мои руки.

Что отметить следующим пунктом? Пожалуй, головокружение, оно преследовало меня каждый раз при использовании гаджета, значит подобное состояние также присуще моему «скачку». Первые мгновения я держался руками за подлокотник дивана, зрение расплывалось, по краям поля зрения мир был затянут тёмной, пульсирующей пеленой. 5/10, хотя нет, думаю 7/10. Оценки, конечно, сугубо субъективны, но иного варианта я сейчас не видел.

Слабость? О да, тут не имела место просто человеческая усталость, скорее речь шла о саботаже собственных мышц. Руки-ноги — ватные, майка на спине моментально стала мокрой. Ощущение, что меня переехали, я едва держался, чтобы не сползти на пол.

— Колени — 0/10, — мелькнула идиотская мысль. Кровь? Нет, но, вернее сказать, пока нет. Но в носу появилось знакомое, коварное тепло, как будто там зажгли крошечную спичку.

— Следующий раз оттуда пойдёт кровь, — прошипел внутренний голос. — А может и что-то ещё⁈

Взгляд скользнул по циферблату. Надпись вспыхнула кроваво-красным, будто предупреждение на приборной панели обреченного корабля: «Остаток лимита — 9 минут 53 секунды». Цифры казались насмешкой, я отдал 7 секунд жизни за это? Обратный отсчет начался, сколько же сейчас потребуется времени для полного отката системы, двадцать, а, нет, столько и было, пожалуй, восемнадцать часов? Таймер время покажет, но позже, я ещё не закончил.

ВП начал отсчет. Сколько? Двадцать часов? Меньше? Таймер в скрытом меню покажет позже. Сейчас — только страх и цифра 9:53, жгущая сетчатку.

Персик больше не