Читать книгу - "Шарлатан - Квинтус Номен"

Вообще-то я хотел свои корзины с землей и навозом друг на друга поставить, однако отец мне указал на явную недоработку проекта: корзины-то у меня были без дна и при переноске наверняка из них вся земля высыпалась бы. Поэтому он просто сходил в лес, приволок оттуда всякого хвороста… не всякого, а нужного, ивняка, затем ветки эти в бане в корыте кипятком замочил — а когда они стали снова гибкими, сплел мне новую «корзину», сразу уже без дна и высотой в… в общем, выше меня ростом. Ну как сплел: вбил в землю десяток кольев (тоже ошпаренных, чтобы не проросли) и переплел полученный заборчик прутьями, к которым прикрепило и обрезки моих развалившихся корзин, чтобы земля все же наружу не просыпалась. Поставил ее там, куда я свое «сооружения» разместить наметил, а затем вместе с дядей Николаем за пятнадцать минут все содержимое моих корзин и перенес. А я еще туда обильно добавил грязной соломы из кучи, выросшей за зиму возле нашего курятника. Но это было лишь подготовкой к грядущему проекту, а вот основная по нему работа…

Уж не знаю, как мне удалось уговорить тетю Машу, но она взяла меня в Горький, когда поехала туда за «весенними покупками»! И мне, конечно, сильно повезло, что деревенские бабы именно ее выбрали туда ехать в этом году. А ездили они в город каждый год, и ездили покупать семена капусты. Капусту-то на каждом огороде сажали, но семена никто в деревне капустные не выращивал: дело это долгое и хлопотное. А в городе, на Канавинском как раз рынке, была лавка от Колхозного союза, и в ней как раз семена разные и продавали. Мне-то капустные семена были без надобности, я другие хотел — и в этом мне снова повезло. Правда тетя Маша сказала, что такие семена там давно уже продают, и никто их особо и не покупает — а вот я купил. Честно говоря, продавец в лавке, когда мне на копейку семян отвешивал, просто давился со смеху — но семена мне отвесил. Я посчитал потом: девять семечек мне досталось…

Вернулись мы домой, конечно, уже поздно, так что сажать свое приобретение я побежал лишь на следующее утро. И посадил (для чего мне пришлось табуретку из дому притаскивать, а потом за то, что я табуретку испачкал, и ремнем по попе получить, хотя и не сильно) в созданную по моему плану «корзину с землей» три семечки. Подумав, что «майские заморозки-то никто не отменял», а когда эта же мысль посетила меня во второй раз, я попросил у бабы Насти ненужную ей уже оберточную бумагу (у нее два листка, в которые она осенью пастилу заворачивала, порвались), сбегал в гости к деду Митяю, получил от него в подарок небольшой кусочек воска,, бумагу воском пропитал (получив по заднице еще раз, причем покрепче, чем за табуретку: я воск по бумаге растаивал горячим утюгом, который для нагрева еще и ставил на угли в печку), сделал специальный обруч, на котором бумагу вощеную натянул — имея в виду при необходимости свою корзину этой «крышей» накрыть. Но потом, подумав немного, решил пока эту крышку вообще не снимать до лета. А затем, нагрев воду в маленьком самоваре, разбавил ее в ведре водой уже холодной до температуры, руку не обжигающей, но заметно теплой, и корзину свою этой водой пролил.

А потом просто смотрел каждое утро, не появились ли в корзине ростки, причем ростки именно нужные, и каждое утро снова поливал корзину теплой водой: в голове почему-то крутилась мысль, что кабачкам нужна температура земли больше двадцати градусов, а в мае даже днем она вряд ли поднималась настолько. То есть первую неделю не поднималась, в первую неделю даже заморозки ночью случались…

На мои «упражнения» никто из взрослых вообще внимания не обращал, всем уж точно не до этого было. Мужчины все силы тратили на перекапывание огорода и на посадку всего нужного, женщины им всячески помогали — и чем я развлекался, никого и не интересовало. Не плакал, не капризничал — и слава богу! А в середине мая всем вообще не до меня стало: Маруся чем-то заболела. Но, по счастью, болела она недолго и не сильно, и все обошлось — а баба Настя меня теперь похвалила за то, что я уже научился сам себе одежду стирать. Правда, она пока еще на знала, как я это делаю — но то, что я всегда теперь ходил «в чистом», ее устраивало полностью.

Единственным человеком, которого заинтересовали мои сельскохозяйственные потуги, был дед Митяй: он с большим интересов расспросил о моей затее, затем пригласил в гости — чтобы я и ему помог (советом исключительно, конечно же) подобное сооружение сделать. Ну мне-то что, язык, как известно, без костей, я ему все, что знал, рассказал — и он у себя во дворе тоже такую же башню выстроил. После того выстроил, как я ему рассказал, почему вокруг никто кабачков и не сажает. Понятно почему: они тут почти и не росли нормально, просто из-за того, что земля в области глинистая, тяжелая, и к тому же слишком уж мокрая почти все время. А если в такой «башне» земли насыпать легкой, из смеси песка с перегноем, то лишняя вода будет просто из башни вытекать и кабачки расти станут как бешеные. Правда, тут другая засада возникает: «башня» и пересыхает быстро, поэтому ее поливать нужно каждый день — но вылить туда полведра воды не особо и трудно. Вот он и решил попробовать, за день буквально все проделал, как я «порекомендовал», тем более ему я тоже три семечки подарил — и теперь в деревне две таких «башни» стояли. А на то, что соседи, глядя на них, зачем-то пальцем у висков покручивали, мы внимания не обращали: мало ли, зачесалось что-то у человека…

Июнь выдался прохладный, температура вряд ли даже к двум пополудни поднималась выше градусов пятнадцати, поэтому я со своей «башни» крышу и не снимал почти. Зато и результат получил быстро, причем результат, как оказалось, для всех в доме неожиданный. Причем результат уже «конечный»: первый кабачок я сорвал уже числа двадцатого июня, а затем «все сделал правильно»: натер его на терке (сам!), сам перевязал порезанный при этом палец. Сам перемешал настроганный кабачок с мукой (которую сам же и стащил