Читать книгу - "Машина желаний - Роберт Шекли"

– Я могу стать ковриком под твоими ногами или, если тебе это не покажется неприличным, твоим бельем…

– Я не люблю тебя, будь ты проклята! – взвизгнул Парети. – Ты просто серое гнусное говно! Ненавижу тебя! Ты, зараза… что б тебе не влюбиться во что-нибудь вроде себя?

– Нет ничего похожего на меня, кроме меня, – всхлипнула трубка. – И я ведь люблю тебя!

– А я тебя в гробу видал!

– Ты садист!

– А ты воняешь, ты уродка, я не люблю тебя и никогда не любил!

– Не говори так, Джо, – предупредила трубка.

– А я говорю! Я тебя никогда не любил, я только пользовался тобой! Не нужна мне твоя любовь, тошнит меня от нее, поняла?!

Он ждал ответа, но трубка хранила зловещее, мрачное молчание. Потом послышались гудки. Трубка повесилась.

Парети вернулся в отель. Он сидит в своем шикарном номере, хитроумно созданном для механических подобий любви. Любить Парети, без сомнения, возможно; но сам он лишен любви. Это ясно стулу, и кровати, и легкомысленной лампе под потолком. Даже не слишком наблюдательный шкаф замечает, что Парети никого не любит.

Это не просто печально – это раздражает. И это не просто раздражает – это бесит. Любить – значит позволять, не любить – непозволительно. Неужели это правда? Джо Парети не любит лишенную любви возлюбленную.

Джо Парети – мужчина. Шестой мужчина, отвергнувший любовь своей любящей любовницы. Мужчина не любит: можно ли спорить с этим выводом? Так можно ли ожидать, что обманутая страсть не вынесет свой приговор?

Парети глядит вверх и видит на стене напротив зеркало в золоченой оправе. Он вспоминает, что зеркало привело Алису в Зазеркалье, а Орфея – к погибели; что Кокто называл зеркала вратами в ад.

Он спрашивает себя: что есть зеркало? И отвечает: зеркало – это глаз, который ждет, чтобы им посмотрели.

Он глядит в зеркало и видит, что из зеркала выглядывает Парети.

У Джо Парети – пять новых глаз. Два на стенах спальни, один в спальне на потолке, один в ванной, один в гостиной. Он смотрит новыми глазами и видит новые вещи.

Там, на кровати, сидит лишенная любви тварь. Из полумрака выступает настольная лампа, в ярости выгнув шею. Видна еще дверь шкафа, оцепеневшая и немая от ярости.

Любовь – всегда риск, но ненависть – опасность смертельная.

Джо Парети выглядывает из зеркал и говорит себе: я вижу – человек сидит на стуле и стул кусает его за ногу.

Вы что-нибудь чувствуете, когда я прикасаюсь?![61]

Квартира на Форест-Хиллз была не из фешенебельных. Как и все квартиры среднего разряда, она была набита всяким хламом, без которого, по представлениям обитателей подобных жилищ, она теряла свой имидж: кушетка в стиле леди Йогины с замысловато изогнутым изголовьем и резными ножками из натуральной сосны; стробоскопическая лампочка над большим неудобным креслом, изобретенная Шри Как-там-его… ротером; «волшебный» фонарь от доктора Молидорфа и Джули, глухо наигрывающий «Ритмы потока крови». Там был еще обычный пульт для приготовления микробионической пищи. Сейчас он установлен в «Образцовой пище» черного толстяка Энди, в композиции номер три – свиная грудинка с горохом. А еще там была славная кровать, гостеприимно приглашающая вас в объятия Морфея, вся утыканная гвоздями, – опытная модель для приятного отдыха аскета с двумя тысячами хромированных самозатачивающихся гвоздей номер четыре. Короче, один вид этого жилища, обставленного в moderne spirituel, стиле прошлого сезона, вызывал умиление.

Мелисанда Дарр, хозяйка квартиры, бездумно скользила взглядом по окружающим ее предметам. Она только что вышла из сладострастиума – большой комнаты, где находился внушительных размеров комод, а на стене красовались нелепого вида лингамы и йони из потускневшей бронзы.

Мелисанда была в том возрасте, когда молодость плавно переходит в зрелость. Тем не менее она была прехорошенькой: стройные красивые ноги, аппетитные бедра, высокая упругая грудь, мягкие и блестящие волосы, нежное личико. Одним словом, красивая, очень красивая девушка! Любой мужчина был бы не прочь сжать такую в своих объятиях. Всего один раз. Ну, может, два. Во всяком случае, он не стал бы настаивать на повторении.

Почему нет? Да взять хотя бы свежий пример.

– Сэнди, милая, что-нибудь не так?

– О нет, Фрэнк, все было изумительно – с чего ты взял?

– Знаешь, ты так странно смотрела на меня, каким-то отсутствующим взглядом, почти хмурилась, и я предположил…

– Правда? Ах да, я и забыла. Я все ломала себе голову, не купить ли к нашему потолку одну из тех милых trompe-l’oeil[62] вещиц, которые только что доставили к Саксу.

– Ты об этом думала? В такой момент?

– О, Фрэнк, не стоит беспокоиться, все было замечательно. Фрэнк, ты был великолепен, я просто в восторге – мне действительно понравилось.

Фрэнк был мужем Мелисанды. В этой истории он не играет никакой роли, как, впрочем, и в ее жизни, – ну, разве что самую малость.

Итак, она стояла в своей шикарной квартире, красивая, словно весенний цветок в полной его красе, но внутри она была еще бутоном – прекрасная, пока не проявившая себя возможность, настоящая американская недотрога… как вдруг раздался звонок в дверь.

Мелисанда от неожиданности вздрогнула. Застыв в недоумении, она ждала – не повторится ли звонок. В дверь позвонили еще раз, и она решила: кто-то ошибся квартирой.

Тем не менее она подошла к двери и привела в состояние готовности Дверного Сторожа, чтобы застраховать себя от посягательств любого насильника или грабителя, а то и просто от шустрых ребят, которые могли попытаться ворваться в ее квартиру. Затем она приоткрыла дверь и вежливо спросила сквозь узкую щель:

– Кто там?

– Служба доставки по высшему разряду, – откликнулся мужской голос, – для миссис Бу-бу-бу-бу доставлен бу-бу-бу.

– Ничего не поняла, говорите громче!

– Доставка по высшему разряду, для бу-бу-бу-бу доставлен бу-бу-бу, и я не могу торчать здесь целую бу-бу-бу.

– Не понимаю вас!

– Я СКАЗАЛ, ЧТО ДЛЯ МИССИС МЕЛИСАНДЫ ДАРР ДОСТАВЛЕН ПАКЕТ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

Мелисанда широко распахнула дверь. На пороге стоял посыльный, а рядом с ним высился огромный ящик, почти в рост самого посыльного – скажем, пять футов и девять дюймов. На ящике она прочитала свое имя и адрес. Она расписалась за доставку, и посыльный, протолкнув ящик в дверь, удалился, продолжая что-то бормотать себе под нос. Мелисанда осталась в гостиной наедине с таинственным ящиком, молча глядя на него.

«Кто бы мог прислать мне этот подарок ни с того ни с сего? – думала она. – Ясно, что ни Фрэнк, ни Гарри, ни