Читать книгу - "Орден во всю спину 4 - Константин Владимирович Ежов"

немного, – произнёс он медленно, – но уж пару-тройку отрядов частной охраны он выставить способен. И он это сделает. Крепость 289 ближе всех к 334-й, так что если Лёва жив, он пойдёт именно туда. Передай Антону: не найдёт Ланского – значит, сам не жилец.

Семён вздрогнул. Слова босса прозвучали тихо, но в них чувствовалась ледяная твёрдость, не терпящая возражений. Он вдруг осознал: Владимир Ланский ничуть не похож на человека, которого вот-вот посадят под домашний арест или будут таскать по допросам. Наоборот – в его голосе слышалась сила, угроза, воля, идущая наперекор любым приказам Совета.

Более того, Семён понял ещё одну вещь: отношения между Владимиром и Львом Станиславовичем были совсем не такими холодными и формальными, как болтали за спиной. Между ними явно существовала крепкая, пусть и не афишируемая, связь – крепче, чем все слухи и домыслы.

Глава 5

Лев Станиславович Ланский и понятия не имел, что Владимир Ланский уже выслал людей на его поиски, и уж тем более не знал о том, как Совет директоров Консорциума сцепился с самим Владимиром. Все эти интриги оставались где-то далеко, а здесь, посреди пустоши, его внимание привлекало только одно – упоительный запах печёного сладкого картофеля, доносившийся с того места, где лагерем расположились беглецы. Тёплый аромат, сладковатый и чуть дымный, пробирал насквозь, щекотал ноздри, заставлял желудок сводить от тоски.

Лев Станиславович повернул голову к своему ближайшему помощнику и тихо сказал:

– Ладно… Антон, сходи, проверь. Может, на поле остались ещё клубни, которые они не успели выкопать.

Антон нахмурился, почесал затылок и неуверенно предложил:

– А чего тут думать? Давай просто отберём у них немного. Нам же нужнее.

– Ты совсем спятил? – вскинулся Лев Станиславович, голос его зазвенел от злости. – Думаешь, я похож на того, кто будет отнимать последнюю корку у голодных? Если Консорциум прикажет мне пристрелить десяток людей из компании Дерипаски – сделаю это, глазом не моргнув. Но если узнают, что я мародёрствую, отнимаю еду у беглых – как на меня посмотрят? Какая репутация останется?

Антон неловко замялся, понизил голос:

– Но ведь всё поле они уже переворошили. Не оставили ни единого корешка…

И правда – внизу, где толпилось больше трёх тысяч беглецов, земля была перекопана, словно после нашествия саранчи. Сладкий картофель здесь не выращивали специально – он сам когда-то пустил побеги, расползся по склону и десятилетиями множился, скрытый в земле. И вот теперь, когда отчаявшиеся люди, много дней не видевшие еды, наткнулись на этот дар, они не щадили ни клочка – вырывали всё до последнего, чтобы унести с собой. Пусть не съедят сразу – зато хоть в дорогу возьмут, хоть надежда на то, что следующие несколько дней удастся пройти без мучительного голода.

Только те, кто хоть раз в жизни голодал, могли по-настоящему понять, что значит пустота в животе. С момента побега прошло всего несколько дней, а люди уже заметно осунулись, лица вытянулись, скулы заострились. Казалось, сам ветер выдувает силы из их тел. Лишь Косой со товарищи выглядели так, будто беда их не коснулась – крепкие, собранные, не сморщенные изнутри мучительным голодом.

Лев Станиславович Ланский хмурился, обдумывая ситуацию, и наконец заговорил:

– Те, у кого есть хоть какие-то деньги, идите, попробуйте купить у них картошку.

У него самого во время панического бегства не оказалось ни минуты, чтобы схватить что-то ценное. Он даже штаны толком не успел надеть, не то что сунуть в карман кошелёк. Та же участь постигла и солдат боевой бригады: землетрясение грянуло слишком внезапно. Те немногие, кто сообразил прихватить деньги, оказались погребены под обломками своих домов.

Солдаты переглядывались, тяжело вздыхали, рылись по карманам. Шуршали измятые купюры, звякали монеты. В итоге удалось наскрести двадцать тысяч рублей – та мелочь, что обычно носили с собой.

Глаза Ланского блеснули:

– Антон, бери людей и купите еды. Но без глупостей – никаких стычек, никаких угроз.

– Есть! – отрапортовал тот и увёл взвод. Уцелевшие бойцы были спешно сведены в новые подразделения. Хоть многие были ранены и не годились в бой, но две трети из двух сотен солдат ещё держали оружие крепко.

Ланский окликнул их вслед:

– Назначайте цену в пятьдесят раз выше обычной. Мы не пользуемся чужой бедой, но и позорить Консорциум Потанина не станем.

В такие времена еда ценнее любого золота, но стоит ли так щедро бросать деньги – вопрос был спорный.

Ланский всё же надеялся, что через три дня они доберутся до Крепости 289, если будут идти без остановки. Там деньги ещё могли пригодиться: у Консорциума Потанина оставались предприятия и кое-какие активы, даже несмотря на напряжённые отношения с Консорциумом Сечина. Бумаги Потанина всё ещё имели вес, и тратить их бездумно было опасно.

Мир консорциумов был похож на тугой узел: влияние одного тянуло за собой десятки других. Каждая крепость жила на своих ресурсах, и именно это заставляло всех торговать и зависеть друг от друга.

Потанинский консорциум сидел на богатых залежах – титаномагнетит, галит, мирабилит, десклоизит, сера, железо, асбест, слюда, золото, уголь, фосфор, газ и известняк – словно сама земля под ногами держала их на плаву. А юг, где крепко стоял Консорциум Сечина, славился цветными металлами, угольными шахтами и табачными плантациями.

Но главным преимуществом Потанина был чистый, плодородный бассейн. Здесь кормили людей: рис, пшеница, кукуруза, соя, чай. Сечину приходилось покупать у них еду, иначе не прокормить население. Земля не везде щедра, сколько ни приказывай ей плодоносить.

Не прошло и часа, как Антон вернулся. Солдаты несли охапки сладкого картофеля, тяжёлые, землистые, ещё пахнущие сырой почвой. Те, у кого они покупали, не осмелились отказать людям с оружием, да ещё и при такой цене. Тем более что никто их не принуждал – торговля была честной.

Ланский оживился, велел бросать клубни прямо в огонь. Они шипели, потрескивали, разносился густой запах запекающейся кожуры. Голодные люди сгрудились у костра, глотали слюну, ожидая своей доли.

Подсчитав количество картофелин и людей, Ланский тяжело вздохнул:

– Каждому – по половине. Никто не смеет урвать больше. Раненым – целый клубень.

Его слова прозвучали сурово, но справедливо. Люди покорно кивнули – теперь даже половинка картофелины казалась роскошью.

Когда сладкий картофель, обугленный и пахнущий жареной корочкой, был наконец готов, Антон нашёл палку и ловко подцепил клубень из костра для Льва Станиславовича Ланского.

– Вот, босс, держи, – сказал он, протягивая дымящийся картофель.