Читать книгу - "По краю земли - Катерина Ромм"

– Эй, вы чего? – воскликнула Венда. – Не стоит так переживать, это же не ваша коронация.

Но Фелтон понимал Меркуруса. Ему тоже было немного тревожно. И не из-за смены власти: вряд ли в его жизни что‐то изменится в ближайшее время. Он и так уже возглавлял Совет магистров.

Забавно, что когда‐то больше всего на свете Фелтон мечтал быть хранителем Атласа всех времён. Он даже загадал это желание во время прыжка веры на водопаде Орили – вот только оно не сбылось. Фелтон тогда и представить себе не мог, что достигнет гораздо большего: став королевой и объединив два государства, Венда не пожелала управлять огромным Флориендейлом в одиночку и создала особую должность главы Совета. Так Фелтон из потеряшки в красной юбке и с рыжими локонами превратился в Первого магистра, всеми уважаемого господина Эдриана. Что ж, старик Лилаш никогда в нём не сомневался…

Очередной порыв ветра безжалостно хлестнул по лицу, и Фелтон поспешно поднял воротник сюртука до самой бороды. Под воротником скрывались легендарные бордовые шрамы, которыми пугали детей во Флоре, а может, и во всём королевстве. Мол, вот что бывает, когда принимаешь подарки от незнакомцев. Фелтон был рад, что его нечаянная глупость послужит другим предостережением. «Дядя со шрамом», – шептались за его спиной потеряшки, когда он объезжал новенькие детские дома с инспекцией, и Фелтон рассеянно улыбался.

– Ты слышал о пространственной дыре в Набреге, Фелтон? – вдруг подал голос Меркурус.

Фелтон поморщился.

– Конечно. Но никто не пострадал, если ты об этом.

– Да нет… – Марк покачал головой. – Просто спрашиваю себя: почему именно там так много случаев?

– За Пустынной полосой их тоже немало, – сказала Венда.

Они помолчали. Никто не понимал природу пространственных дыр, и даже объединённые силы магистров стихий пока что не могли с ними справиться. Первые дыры исчезали сами по себе, а редких людей, провалившихся с Поверхности, отправляли обратно через портал во Флоре, как это случилось с Алиной много лет назад. Но когда чужаков стало больше, Совет постановил, что это слишком опасно. Любой из них по возвращении мог выдать тайну о существовании иного мира; к тому же портал начал вести себя непредсказуемо. Его снова закрыли и спрятали.

Люди вынуждены были временно остаться во Флориендейле, до тех пор пока не будет найдено решение. В последнее время Фелтон едва справлялся со шквалом вопросов – кто они, как с ними быть, как с ними общаться? Уже два детских дома пришлось переоборудовать в приюты для беженцев. Фелтон не сомневался, что грядут трудные времена.

– Рассвет новой эпохи! – наконец выдохнула Венда.

Солнце взошло: плавно оторвалось от собственного отражения в зеркале Занавеса и поплыло по небу. Ему предстоял долгий путь. И к концу этого пути, когда солнце закатится за Ангорские холмы и Гранитные горы на другом краю земли, у Флориендейла уже будет новая королева.

– Что ж, – Меркурус пружинисто поднялся и потянулся, – пора! Пойду разбужу Эстель.

– Для этого у неё есть гувернантки, – заметила Венда.

– Но они не заменят отца.

И он ускользнул с крыши, оставив королеву и Первого магистра любоваться восходом.

β

Белокаменный ансамбль с садами на крышах и синими башенками влюбил в себя Камилу с первого взгляда. Она никогда не собиралась там жить и не претендовала на место в «свите» – скорее наоборот, старалась избегать чрезмерного участия в делах королевы. И всё же ей нравилось наведываться в замок, по поводу и без. Когда Меркурус и Венда были в разъездах, Камила иногда взбиралась по старой лестнице и долго бродила в саду. Она чувствовала себя спокойнее, когда её не расспрашивали об этих прогулках.

Зачастую единственной спутницей Камилы становилась маленькая Эстель, если она не была занята уроками, музыкой или верховой ездой. Камила не знала, о чём разговаривать с девочкой, но та и не просила. Эстель со спокойным любопытством следовала за ней, иногда в открытую, а иногда – прячась за беседками и среди деревьев.

И хотя несколько лет назад Камила твёрдо сказала себе, что не примет титул магистра воздуха, всё же изменила решение, когда об этом попросила Эстель, а не Венда. Движение воздуха, его тонкая песнь волновали сердце Камилы уже давно – может быть, всегда? – и после стольких лет воздержания она больше не хотела сопротивляться зову. Она уступила.

На этот раз Камила не поднималась по лестнице, а ехала в замок с ветерком: по окружной дороге в роскошном крытом экипаже, который прислала за ней юная королева. Помимо Камилы, карета везла в гору два внушительных сундука с вещами. Камила сама поразилась тому, сколько вещей пряталось в закромах её крошечных флорийских комнат. Среди них почти не было одежды, в основном подарки: картины, вазы, безделушки от её учеников и Меркуруса.

Экипаж въехал на территорию через распахнутые ворота и цветочную арку, обогнул главное дворцовое здание и остановился перед лестницей из белого мрамора, широкой внизу и постепенно сужающейся кверху. Расторопная прислуга сразу же занялась её багажом, и Камила, неловко выбравшись из кареты – по недоразумению никто не подал ей руки, – направилась к подножию лестницы. Она была здесь уже тысячу раз, и этот визит, а точнее переезд, не требовал соблюдения протокола. Наверное, поэтому её никто не встречал.

Камила не расстроилась: так было даже лучше, всё меньше суеты. Она стала подниматься по лестнице и сразу приметила на средней площадке трёх молодых людей. Приглядевшись своими не самыми сильными глазами, Камила узнала двоих.

– Добрый вечер, леди Виллем! – приветливо кивнул ей Оливер Рэдмон, самый высокий из них, сын алилутского герцога. У него были удивительные серые глаза – пронзительные, с лёгкой голубизной, словно осколки льдинки. Глаза Камилы тоже были серые, и ей нравилось подмечать такие удивительные оттенки.

Другой знакомый Камиле юноша выглядел младше своих собеседников – его возраст выдавали мягкий овал лица и лёгкий румянец.

– Это мой хороший друг с юга, господин Осцельс Сэптен, – представил его Оливер, хотя в этом не было нужды.

Осцельс, очевидно, помнивший, что они с Камилой уже были представлены друг другу два дня назад на коронации Эстель, замялся, опустил глаза и покраснел. Юноша носил очки и прятал руки. Камила хорошо запомнила его на балу благодаря низкому приятному тембру, хотя в тот вечер ей представили так много новых лиц, что она сразу же сбилась со счёта.

– …а это его приятель, барон Николас Корелл, – как ни в чём не бывало продолжил Оливер. – Осцельс, Нико – это леди Камила Виллем, близкая подруга коро… хм, то есть королевы-на-покое.

Камила взглянула на незнакомого ей мужчину, сдержанного и почти неподвижного, будто утёс, способный погасить любые волны. Его глаза