Читать книгу - "По краю земли - Катерина Ромм"

– Милорд… – начал Винт.

– Ваша светлость, – перебил тот.

– Ваша светлость граф Алилутский, – покорно исправился Винтекью и поклонился, – и леди Рене Ульвиде. Прошу представить мою жену, Но…

– Нориетта, – перебила Нора и подняла вуаль.

– …Нориетту Сэптен, – закончил Винтекью.

Было немного обидно, что она не захотела называть своей фамилии. Неужели стыдилась? Она, дочь каких‐то промышленников! Винтекью строго взглянул на жену и мысленно отметил, что дома нужно будет сделать ей выговор, чтобы не забывалась.

– Очень рада познакомиться! – Рене раскланялась с окружающими и попросила немного времени на отдых, пообещав, что дегустация продолжится после беседы. Ларс Рэдмон пробормотал что‐то менее восторженное, вроде «так и знал, что встретим».

– Как… поживает Венда? – спросил Винтекью, когда толпа поредела.

Рене поднесла руку к груди и коснулась серебристого кулона на длинной цепочке. Это напомнило Винтекью об ожерелье, которое он передал Венде, и о незавершённой дуэли в горах. Если бы только он мог повернуть время вспять!..

– У миледи Венды всё в порядке, – сухо ответил Ларс, заслоняя Рене плечом. – И у мальчика, который из-за твоего отца едва не погиб, тоже, слава Ангелу. А ты что здесь забыл, Сэптен?

Винтекью был огорошен и не сразу осознал, что Нора рядом с ним издаёт странные лающие звуки, похожие на сдавленный смех. Она снова опустила вуаль и схватила его за руку.

– Пойдём отсюда, нам не рады.

– Нет, погодите! Ларс, – глаза Рене метнули молнии в сторону графа, – чем тебе не угодил Винтекью? Даже Венда признаёт, что он не виновен во всей истории!

– Да потому что… – но Ларс не договорил и только махнул рукой.

– Госпожа Нориетта, в следующем году я переберусь в Алилут и буду рада, если вы с мужем нас навестите. – Рене открыто улыбнулась Норе. – Это недалеко отсюда. Благословен тот дом, где принимают гостей, – подчеркнула она и выразительно посмотрела на Ларса.

Если бы не смуглая кожа Норы, она бы, наверное, покраснела. Винтекью заметил, как вспотели её ладони, когда она глубоко поклонилась Рене и с благодарностью приняла приглашение. Ему вдруг пришло в голову, что между девушками есть определённое сходство: обе были из состоятельных семей предпринимателей и вышли – или только собирались выйти – замуж за представителей древней флорийской аристократии. Ларс – будущий герцог Алилута, а Винтекью даже мог похвастаться каплей королевской крови… Вот только титула у него больше не было.

Винт размышлял об этом всю дорогу до дома, шагая вдоль аккуратных цветущих изгородей, постепенно сменявшихся необузданными кустарниками с торчащими во все стороны листьями и колючками. Ему было не по себе. Отец всю жизнь только и мечтал, что однажды Сэптены смогут занять положенное им по праву крови место во Флоре, во дворце, в касте избранных. Но, кажется, Винтекью станет последним в роду, кто сумел хотя бы немного приблизиться к этой мечте. А что ждёт его детей? Мануфактуры в Индувилоне… Буржуазия… Он скривился.

Что ж, зато у него есть чудесная жена, и теперь это главное. Пусть отец кусает локти от досады, если не может иначе, – а он, Винтекью, не станет.

ζ

Айлек тщательно вытер руки о тряпку, поднялся с земли и с наслаждением потянулся. Полный солнца и красок июньский день клонился к закату. Обычно Айлек предпочитал работать в огородах позже, в ранних сумерках: именно в эти часы он острее всего ощущал, как живительная энергия наполняет хрупкие побеги, бурлит в корнях, пульсирует в листьях. Но сегодня он хотел освободиться пораньше. Айлек обещал себе, что ещё до заката наконец прочитает письмо от Венды, которое она передала ему с Арианой. А обещания, как известно, нужно выполнять.

Ариана, теперь уже никакая не леди и не принцесса, вернулась в общину два дня назад. С несвойственной ей торопливостью она поспешила в храм, чтобы очиститься от мирских тревог, а после сразу же облачилась в традиционную монашескую мантию цвета свежей зелени. Айлека это впечатлило: ему самому потребовалось больше недели, чтобы осознать наконец, что его жизнь изменилась, принять новые одежды и настроить душу, будто музыкальный инструмент, на голос Ангела. Последнее было сложнее всего, ведь, в отличие от Арианы, которая полжизни готовилась к вступлению в Орден, Айлек оказался здесь случайно. Благодаря Венде.

Было бы глупо отрицать, что он о ней думает, поэтому Айлек не отрицал. Он помнил всё, и ему не хватало её – безумно, до дрожи, до скупых слёз, которые он позволял себе лишь в одиночестве у кристального алтаря. Призрак Марель однажды просто взял и рассыпался на тысячу солнечных бликов, оставив после себя любовь и унеся печаль, а вот Венда была слишком реальна. В общине мгновенно прослышали о её решении унаследовать корону – и Айлек знал, что он всю жизнь будет следить за ней, что ни одна новость из Флоры не оставит его равнодушным, что он будет праздновать её победы и горевать над поражениями. До самого конца. Он почувствовал укол в груди и поёжился.

Скалистыми тропинками Айлек спустился в одну из скрытых пещер, откуда открывался вид на водопад. Точнее – на стену воды, низвергающуюся с неба, оглушающую своей мощью. Монахи приходили сюда, чтобы молиться или петь, вплетая мелодию в потоки Орили, но сегодня Айлек оказался здесь в одиночестве.

Он опустился на камень, покрытый сухим кудрявым мхом, и извлёк письмо Венды из складок мантии. Уже два дня он таскал его с собой, но не торопился прочесть. Всё ждал нужного момента… И вот он настал.

Айлек развернул желтоватую бумагу – в пещере едва хватало света, чтобы разобрать неровные строчки. Низко склонившись над исписанными листами, он жадно проглотил вступление и догадался, что Венда долго накручивала себя, прежде чем ему написать. Она щедро выплеснула в это послание свои эмоции: ярость оттого, как он малодушно бросил её, заставив чувствовать себя неполноценной, и счастье быть вместе с Марком. «Назло тебе!» – кричали буквы.

Но Айлек читал между строк. Там, где она возмущалась, он видел её неуверенность и привычный страх стать обузой – для него, для отца, для всей страны. Там, где она хвалилась новыми отношениями, была не спокойная радость двух влюблённых, а бурная вспышка удовольствия; даже если бы Айлек покинул общину вместе с Вендой, он никогда бы не смог дать ей того же. О своём решении принять корону Флоры и избираться в Ориентале она тоже упомянула – как бы вскользь. И это ярче всего говорило о том, как тяжело ей пришлось.

Он опустил письмо и только тогда заметил, что плачет.