Читать книгу - "По краю земли - Катерина Ромм"

Камилы, что было гораздо важнее. Как у неё дела? Вряд ли многое изменилось: кроме Меркуруса, у Камилы не было друзей. Скорее всего, она провела этот год, развлекая себя чтением и рисованием. Он сожалел, что ни разу не написал ей после того, как ушёл из Ельны вместе с Сэптеном. Столько всего произошло: потеря Фелтона, дуэль, Миражет… Он закрутился и спохватился лишь на плато Орили – в голове словно туман развеялся. Зато в общине Меркурус много о ней думал. Камила бы осудила его за то, что случилось тогда между ним и Вендой.

Не удержавшись, он всё‐таки свернул с центральной улицы и сделал крюк через северные кварталы, чтобы посмотреть на лавку Дариана. Судя по всему, «Дары Дариана» процветали и ничуть не пострадали от побега младшего мастера. В украшенных по-весеннему витринах красовались гипсовые фигуры дам в длинных платьях, с сияющими украшениями на шеях и запястьях, либо женщины в фартуках, вооружённые сковородами и половниками. Да уж, вряд ли Дариан ещё занимается по-настоящему интересной и сложной работой. Его лавка не шла ни в какое сравнение с мастерской чудес в Ангоре, куда Меркуруса привела леди Ариана.

Когда до проулка, где два дома – его и Камилы – почти примыкали друг к другу, остался всего квартал, Меркурус напрягся. Он до сих пор не видел свои облезлые стены. Может быть, случайно свернул не на ту улицу? Но куда там! Он вырос здесь и не мог ошибиться. Продолжая путь, Меркурус хмурился всё сильнее. Нет, глаза его не подвели…

Меркурус спешился и привязал коня к соседской ограде. На знакомом клочке земли высилась груда обгоревших балок вперемешку с осколками стёкол. Раньше здесь стоял его дом. Он никогда его не любил… И всё же. Раньше здесь был дом – часть его жизни.

Что случилось? Меркурус остановился перед завалом. Каменный фундамент сохранился, и можно было узнать очертания комнаты, но всё вокруг поросло травой. Значит, пожар был давно, зимой или даже осенью. Неужто отец вернулся в дом, когда Меркурус сбежал? А что потом – напился и не уследил за огнём в печи?

Словно очнувшись ото сна, Меркурус вздрогнул и посмотрел на дом Камилы. Стены из бежевого камня и край крыши закоптились до черноты там, где они раньше примыкали к его дому, а живая изгородь скукожилась от жара и не зазеленела даже этой весной. Однако, похоже, пожар удалось потушить прежде, чем он перекинулся на соседей. В остальном ничего на участке Камилы не изменилось: всё та же ухоженная лужайка и дорожка… И булыжник – тот самый, который они когда‐то разукрасили вместе, – теперь лежал в её дворе.

Наверное, Камила с родителями перенесли камень к себе после пожара. Огонь ему не угрожал, но краски расплавились и окончательно стёрлись. Меркурус тем не менее помнил каждый выступ, каждую впадину, и сейчас, опустившись перед камнем на колени, он принялся бережно водить руками по холодной шершавой поверхности, будто это могло оживить светлые воспоминания о прошлом. Их было немного – обрывки фраз, осколки улыбок, пятна красок и тепла, – но они были.

Позади хлопнула дверь. Марк сразу понял, что это она, и обернулся с улыбкой. Её волосы были ещё белее, чем он помнил; словно снег в Гранитных горах – сравнение, которое раньше никогда бы не пришло ему на ум. Широкое волевое лицо Камилы лучилось радостью, а глаза тут же наполнились дрожащими звёздами слёз.

– Я снова здесь, – сказал Меркурус при помощи жестов. Руки отвыкли, но всё же сложились в знакомые фигуры.

– Вижу…

Он моргнул и сделал шаг вперёд, чуть не споткнувшись о камень. Что сейчас произошло?

Камила тихо-тихо рассмеялась. И снова раскрыла рот. Теперь Марк отчётливо видел, как шевелятся её губы:

– Могу говорить. И слышать.

Голос был с лёгкой хрипотцой, тягучий и плавный. Меркурус никогда прежде не слышал такого голоса. Он никогда прежде не слышал её голоса!

– Как это возможно? – растерянно спросил он.

– Не знаю. – Камила смущённо опустила глаза. – Всегда мечтала… и однажды проснулась и почувствовала: у меня есть голос. Будто в груди жжение.

Она приложила руку к шее, к выдающимся под рубашкой тонким ключицам.

– Это чудо… – пробормотал Меркурус.

Он подошёл к подруге и обнял её – осторожно, опасаясь, что может сломать её голос, словно хрупкий кристалл. Его неуверенность рассмешила Камилу. Смех у неё был удивительный, похожий на птичий пересвист. Камила покосилась через его плечо на то, что раньше было домом Меркуруса, и оборвала смех. Поймав её взгляд, он скривился.

– Что здесь произошло?

По-прежнему казалось невероятным, что сейчас она ответит ему словами!

– Твой отец. Поджёг дом, потом сбежал.

И она всё ему рассказала, в мельчайших подробностях. Меркурус слушал и скрипел зубами. Не то чтобы он сильно переживал – кроме разрисованного камня, его ничто не связывало с этим местом, а камень теперь был в надёжных руках Камилы. Тем не менее больно было в очередной раз получить подтверждение, что отец разрушает всё, к чему прикасается. Людей, их судьбы, мечты – и даже целые здания. То, что Меркурус сумел дожить до второго совершеннолетия, само по себе было чудом, почти сопоставимым с появлением у Камилы голоса.

– А где он теперь?

– Не знает никто. – Камила развела руками.

Меркурус заметил, что говорит она не совсем чисто: неправильно ставит ударения и путает порядок слов, – но решил не заострять на этом внимание. Наверное, со временем привыкнет и поймёт, как нужно. А даже если нет – какая разница? Она говорит, это главное!

Он снова взглянул на обгоревшие развалины и покачал головой. Некоторые люди остаются безнаказанными, что бы они ни делали. Меркурус отчего‐то был уверен: даже привлеки он к этому делу самого короля Флоры, отец всё равно выкрутится.

Впрочем, Меркурус сам виноват. Ведь, падая с водопада Орили, он мог пожелать что угодно – например, чтобы отцу наконец обломали рога. Но вместо этого он, похоже, думал о Камиле и желал ей счастья. Так что важнее: чтобы зло получило по заслугам или добро было вознаграждено? Меркурус выбрал добро. Может, это и есть справедливость?

Он почувствовал, что Камила сжимает его руку и тянет в сторону крыльца.

– …Жить у нас, – закончила она предложение, начало которого он не разобрал. – А потом построим новый дом мы. Мы – то есть ты и моя семья, – торопливо добавила она и почему‐то покраснела.

– О, спасибо вам, но это не нужно.

Меркурус вдруг сообразил, что она до сих пор ничего не знает о его путешествии – быть может, даже думает, что он вернулся в Набрегу прямиком из Ельны. Его переполняли эмоции, когда он принялся