Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

хорошо. – Мирон с усилием расцепил ее сомкнутые вокруг его шеи руки. Оказывается, теперь уже она держалась за него. Как утопающий за спасательный круг. Вот только хреновый из него спасательный круг. Он даже не знает, как выйти из этого сна. Не понимает, где вход, где выход. – Лера, помоги мне!

– Как? – Она больше не цеплялась за него, стояла напротив, спрятав руки за спиной.

– Мне нужно выти из твоего сна. Выпусти меня.

Наверное, он бы сумел сделать это самостоятельно. Помучился немного и научился бы методом проб и ошибок. Но сейчас у него не было времени ни на то, ни на другое.

– Выпусти меня! – заорал он прямо ей в лицо.

Он заорал, а она обиделась. Зрачки ее расширились, сделались черными, на всю радужку.

– Иди! – закричала она на него в ответ. – Пошел вон из моего сна!

Он не пошел, он полетел. Так летит подхваченный ветром опавший лист. Вот только у листа не кружится при этом голова. Вот только лист не орет при этом благим матом от ужаса. Вот только лист не падает камнем на пол и не матерится от боли.

Окончательно в себя Мирон пришел не сразу. Несколько минут ушло на то, чтобы переждать головокружение. Наверное, переход из сна в реальность произошел слишком быстро, потому что голова не только кружилась, но еще и раскалывалась от боли. Мирон встал на ноги, покачнулся, как пьяный, и снова едва не упал. Одевался он по-стариковски: сидя на кровати и тщательно выверяя каждое движение. Выверенности этой с грехом пополам хватило на то, чтобы натянуть джинсы и футболку. Дальше дело пошло легче. Мирон, уже почти не шатаясь, прошел в кухню, забросил в рот сразу две таблетки аспирина и мельком подумал, что чувствует себя как после сильнейшего перепоя. Вот тебе и обратная сторона осознанных сновидений.

Когда Мирон садился в машину, было еще темно, но на горизонте уже занималось пурпурное зарево. К усадьбе он подъехал на рассвете, показал пропуск мрачному охраннику и, едва дождавшись полного открытия ворот, рванул вперед.

Флигель утопал в утреннем тумане, в окнах его было темно. В окнах темно, но входная дверь приоткрыта. Мирон взлетел по ступеням крыльца, ворвался внутрь, сразу же с порога налетел в темноте то ли на комод, то ли на тумбу. В голове зло пульсировала недобитая аспирином боль, а сердце трепыхалось в грудной клетке беспомощно и испуганно.

Дверь, ведущая в комнату Леры, была распахнута настежь, дверь спальни Семеновны приоткрыта. Наверное, это было сделано специально, чтобы слышать малейший шорох. Мирон же сейчас издавал не шорох, а грохот. Плевать! Хоть бы успеть!

Он успел. Лера лежала на своей навороченной функциональной кровати. Цербер лежал у ее ног.

– Что тут? – Мирон нащупал пульс под Лериным подбородком и только потом облегченно выдохнул. – Цербер, она в порядке?

Пес мигнул утвердительно.

– Типа, ложная тревога? – Цербер ничего не ответил, смотрел, немигающим взглядом. – Не знаешь?

Пес мигнул один раз.

– Интересное кино. Выходит, мы…

Договорить он не успел.

– Мирон, а что вы здесь делаете? – В комнату вошла Семеновна. Поверх ночной сорочки она набросила цветастую шаль, вид имела растрепанный и взволнованный. – С кем вы разговаривали?

– Ни с кем! – Он обернулся, улыбнулся медсестре как можно более беспечно. – Пришел на дежурство, решил навестить нашу пациентку.

– Так рано? – Семеновна смотрела на него с подозрением.

– Я ранняя пташка! Шел мимо, смотрю, а у вас дверь открыта. Вот и заглянул.

– Дверь открыта? – Теперь к подозрению добавилась еще и растерянность. – Я не оставляю двери открытыми на ночь. Понятно, что тут все свои, но вот… привычка у меня такая.

Семеновна бочком прошла к кровати, включила ночник, осмотрела сначала Леру, потом комнату. Мирон тоже осмотрел, но ничего подозрительного не заметил. Если, конечно, не считать подозрительным открытую входную дверь.

– Может быть вы просто забыли? – Он уже окончательно успокоился, покосился на отошедшего к окошку Цербера. Тот тоже выглядел вполне спокойным. Значит, и в самом деле ложная тревога.

– Может быть. – Семеновна потерла глаза и тут же встрепенулась: – Но все равно странно. Как это я проморгала…

Она подошла к окну, поправила стоящие в вазе розы, снова вернулась к Лериной кровати.

– Да все нормально! – Мирону уже и самому было неловко. Ворвался ни свет ни заря в чужой дом, напугал достойную женщину, учинил допрос. А с Лерой все хорошо. Вот она – целая и невредимая. Ну, относительно невредимая. Напутал что-то Цербер. Или просто решил перестраховаться. – Это я тут… погорячился, не подумал, что нормальные люди еще могут спать. Я пойду, выпью кофейку перед работой. А вы отдыхайте. Извините.

Мирон попятился к выходу, многозначительно посмотрел на Цербера. Мол, выходи, друг безголовый, разговор есть. Цербер все понял правильно, поднялся на ноги и, старательно обходя застывшую посреди комнаты Семеновну, направился к входной двери. Хотя мог просто пройти сквозь стену.

Переговоры Мирон решил вести вдали от посторонних глаз, поэтому уселся на ту самую скамейку, на которой не так давно вел светскую беседу с Астрой.

– Ну, и как это понимать, милый друг? – спросил он, потирая виски руками. – Что это такое вообще было?

Цербер уселся напротив. Теперь их с Мироном глаза были на одном уровне. Смотрел он, не мигая. Наверное, ждал более конкретного вопроса. Вот только Мирон не знал, что именно спрашивать.

– А это не опасно, оставлять ее сейчас там одну? – спросил он наконец.

Цербер мигнул дважды.

– Уже легче. Но опасность была?

Цербер мигнул утвердительно, и в висках заломило еще сильнее.

– И что за опасность?

Очевидно, что вопрос был задан некорректно, поэтому Цербер его проигнорировал.

– Но мы успели вовремя?

Снова никакой реакции. Понимай, как знаешь, эту капризную призрачную зверюшку! Аж зло берет!

– Я, между прочим, могу и обидеться. – Мирон отвернулся от наглой черепастой морды, но не потому, что хотел продемонстрировать Церберу степень своей обиды. Просто от полыхающего в его глазницах огня головная боль делалась почти невыносимой. А ему еще день работать.

Шрам на ладони привычно заныл, пришлось-таки посмотреть на Цербера. Тот, оказывается, положил лапу Мирону на колено. Почти как обыкновенный пес, только очень большой. Разумеется, веса лапы Мирон не почувствовал, а вот боль от контакта с призраком – очень даже.

– Я одного понять не могу, – сказал он, мужественно превозмогая дискомфорт от контакта с нематериальным. – Как нам быть дальше? Как вытаскивать ее из вот этого всего, а?

Цербер ничего не ответил, лишь склонил голову на бок.

– Значит, у тебя никаких идей?

Цербер оскалился.

– Но Лера тебе очень дорога?

Цербер