Читать книгу - "И грянет весна! - Серослав Амадайн"

— Дык, помочь, ёпт! — очевидно ответил я.

— Справятся и сами, — отмахнулся он, и повернувшись, перекинулся парой слов с каким-то мужиком. Потом подошёл к бочке стоявшей с водой неподалёку, умылся, поднял с земли ножны и приладил их на пояс.

— Это я так, от скуки к ним приткнулся, пока тебя ждал. — пояснил Нойхэ глянув на меня, стоявшего немного растерянным. — Есть дела и поважнее!

Рукавой парой резких движений размялся.

— Снова ты уморить меня решил своими тренеровками? А заодно и весь отряд?

Варгон откинул с лица влажные волосы назад и смочив руки в бочке, пригладил бороду с усами:

— Это успеется. — кивнул он. — Надо бы пройтись по форпосту, осмотреться. Я тут сто лет не был. — он подошёл ко мне, доставая на ходу из кармана штанов свёрток. — Держи вот, на память. Как только уцелело, одним богам известно!

Я протянул руку не понимая, и по наитию принял от него свёрнутую слоями грубую тканину:

— Что это?

— Разверни, и сам увидишь. — Варгон проходя хлопнул меня по плечу. — Жду тебя у пропускных ворот.

Я аккуратно развернул ткань, и увидел что это была та самая картина из комнаты, где турим наделяет одного из рода Фортхай этими землями. Ещё тогда, в комнате, я старался рассмотреть подпись на холсте. Но рисунок был настолько давно сделан, что мне так и не удалось её разобрать, дабы узнать поимённо кто именно здесь изображён.

Выслушав расклад дел от Марка, весь остаток дня я провёл инспектируя форпост в компании двух варваров, Нойхэ, маланорца Вилина Бордисона, и само собой капитана Фолистада. Командир местных тангоров, молчун Сторан Брэнсон, взяв отряд из тангоров, отправился с утра в патруль до развилки, сопровождая заодно до границ Маланора несколько небольших купеческих обозов, прибывших не только с юга, но и с востока северной части Турии. Узнав, что тангоры идут к развилке на север, торговцы не стали задерживаться на посту, и после утряски мелких формальностей да уплаты пошлин, быстренько сменили лошадей и двинулись в путь вместе с ними.

Тангор Хинди, прибывший с нами из Хайтэнфорта, всё свободное время проводил в разных компаниях своих сородичей. Да не просто так, а с пользой! Он выполнял мой приказ — крайне осторожно собрать информацию как об общих делах в Торгадории и Маланоре, так и в частности о сложившейся обстановке в Гуриндане. Можно было бы наверняка просто спросить у капитанов, что я безусловно и сделаю, но мне интересно было услышать о чём сейчас толкуют в кулуарах простые воины гарнизона.

Первым делом собрал весь войсковой люд, и как положено представился. Всего служивых набралось около двухсот единиц. Тангоров, маланорцев, и людей. Присланные ранее сюда туримские солдаты, тут же официально перешли под моё командование. Можно было смело объявить и остальных под моё начало, но вопрос с руководством над форпостом оставался ещё открытым. Он вроде бы и мой, но в то же время и не особо, чтобы так. Поэтому во избежание разногласий и недовольства, договорились учредить совет из трёх представителей, по одному от каждой расы. Варгон был против, настаивая что бы я полностью и единолично возглавил гарнизон. Но я был иного мнения. Как бы там ни было, а уговор — есть уговор! Без слова турима, подминать под себя пост я не стану. Пока что. Однако и маланорцев, и тангоров я уведомил сразу, что едва разберутся с рахами, нам надобно будет с их парламентариями встретиться в столице и попросить аудиенции у турима, для разрешения этого вопроса. На том и порешали.

Побывали мы и на верхнем переходе! Если на стену можно было подняться по лестнице, то к мосту и верхним башням нас уже поднимали на подъёмнике. Шахта для него была вырублена прямо в скале, оставляя лишь одну сторону открытой. Тарталана пришлось поднимать туда отдельно. Эквилианец заявил, что не упустит шанс посмотреть с такой высоты на окрестности. И его интерес я прекрасно понимал. Эквилиан — степная страна, с небольшими участками гор на юге, у территории некой Орды, и далеко на западе, считай у самого Мирного моря. Бесконечное, зелёное море травы летом, и глубокие снега, с выдувающими из тела душу ветрами зимой — вот что такое Эквилиан. Поэтому конечно, бесстрашного варвара обуяло дикое желание подняться на такую впечатляющую высоту и посмотреть оттуда на мир своими глазами.

Пока поднимались, смотреть было особо не на что. До противоположной стены ущелья казалось можно рукой дотянутся. Но чем выше поднимался лифт, тем шире расходились стены друг от друга. Постепенно открывающийся вид заставил нас затаить дыхание, но вскоре подъёмник медленно вполз внутрь башни, погрузив нас на некоторое время во тьму.

Наверху нас встретила с факелами в руках группа тангоров и людей. Пока они представлялись, я, с нетерпением поглядывал на дверь ведущую на каменный мост, что раскинулся от одного края ущелья к другому. Но вот, наконец один из тангоров толкнул её наружу, и я шагнул в залитый солнечным светом проём…

Ветер! Первое, что встретило нас снаружи — это крепкий, холодный ветер, несущий в своих потоках чистейший горный воздух! То ли от волнения, то ли с непривычки у меня тут же сбилось дыхание. Казавшийся снизу небольшим переходной мост оказался шириною метров пять, а до противоположной башни по нему — и вовсе метров сто, сто пятьдесят. По его краям был сделан зубчатый парапет. Я повернулся направо, и узрел открывшиеся необъятные просторы, что заставило меня на несколько секунд и вовсе забыть как дышать!

Среди серо-зелёных склонов гор, плавно перетекающих в заснеженные пики, чёрной, ломанной полосой пролегал Макаранский Разлом, ускользающий и расширяющийся дальше на север, а ещё дальше, плавно изгибающийся всё больше на запад. Уже на расстоянии нескольких километров от форпоста широкая полоса вод Янвы, плавно вытекая из-за скалистых гор, вливалась в разлом. Несясь серой массой по его дну, огибая обрывистые утёсы скал, некогда мелководная речушка в скором времени превращалась в широкую, не меньше пары сотен метров в ширину, полноценную реку. По её левому берегу пролегала зажатая между водами и отвесными скалами дорога, в точности копируя изломы ущелья. Где-то там, далеко-далеко, она резко поворачивала на запад и вырывалась вместе с рекой на сочные луга Маланора. Вспоминая карту, которая на поверку оказалась не совсем точна, в конце ущелья река делилась надвое, уходя правым притоком в горы Торгадории, а левым в земли холмовиков. Недавнее землетрясение не прошло незамеченным и здесь. Воды реки сейчас текли неспешно и умиротворённо, хотя ещё недавно, по рассказам Фолистада, она бурлила, громыхала и пенилась бурунами. Как выяснилось, в самом форпосте это недавнее событие ощущалось не столь сильно, как у нас в городе.

Я обернулся и устремил свой взор на юго, откуда мы пришли. Колыхающиеся кроны вековых деревьев предгорного леса словно почувствовали моё внимание и разом качнулись мне навстречу. Могучие вершины Алагатских гор, что пролегли сейчас заснеженным хребтом по правую руку от форпоста, блистали на солнце ослепительным белым светом. Присмотревшись к ним, я заметил среди них вкрапления голубых скал.

На такой высоте, всё это великолепие залитое солнечным светом, лежало как ладони.

— Горные пики вековых льдов! — с гордостью в голосе произнёс Хата, стоя чуть поодаль и глядя на вершины родных ему гор. — Мы называем их Клыки Крона.

Светлые волосы алагата трепетали на ветру. Варвар стоял выпрямившись во весь свой могучий рост. Его мощная грудь раз за разом взволнованно вздымалась вдыхая в себя холодные потоки воздуха, а на его лице читалась неподдельная любовь к этим горам, и безусловная гордость за свою родину.

На плечо алагату легла тяжёлая рука Тарталана:

— Воистину, ваши горы великолепны, друг мой! — восхищённо произнёс эквилианец, вглядываясь в ту же сторону. — Жаль, что наши народы не могут оставить вражду и я не смогу выпить с тобой крепкого вина в главном зале Харадана!

Хата повернулся к нему:

— В Черепе Бога могут восседать только достойные воины. — он взял руку Тарталана и крепко её пожал. — А ты, я клянусь этими пиками, — он указал рукой в сторону своих гор. — Ты — великий воин, эквилианец! И вот тебе моё слово