Читать книгу - "Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин"

высадили в выбранной точке, и глайдер, нагруженный чем-то взрывоопасным из «хозяйства» Химблока, полетел дальше. Отсюда Марс не просматривался, и сармат, прекратив бесполезные наблюдения, принялся прощупывать грунт. Верхний слой, как всегда, был слишком рыхлым, чтобы служить надёжной опорой; Гедимин вкопал станину поглубже, слегка погрузив её в плотный «материк», закрепил излучатель и запустил механизм. Выключенный прожигатель быстро проехал весь круг и остановился в исходной точке; никаких сбоев не произошло, и Гедимин, довольно хмыкнув, стал настраивать «пульсаторы».

Их было два — один, миниатюрный, с пятью граммами ирренция, размазанными в блин, и широким конусом луча — для сигма-излучения и отсчёта направляющих пульсаций; вторым был сам прожигатель — интенсивность излучения должна была меняться за счёт движения обсидианового стержня. «Почти цепная реакция,» — едва заметно усмехнулся Гедимин, настроив блок управления. Интенсивность пучка изменялась за считанные доли секунды на несколько порядков, — проколы от таких лучей получались широкими и подолгу не затягивались.

«Два метра в поперечнике,» — Гедимин, нажав кнопку пуска, отошёл на пару шагов и стал ждать, слушая писк таймера. «Тесновато, но пройти можно.»

Прокол должен был соединить две области вакуума, пульсация задавала расстояние до источников гравитации и плотность вещества, — до сих пор ошибок не было, и можно было не опасаться резкого перепада давления, но на всякий случай Гедимин опустился на грунт, запустил пальцы в рыхлую массу, дотянулся до «материка» и заякорился. «А если бы там была плотная материя, — как бы оно рвануло?» — на секунду задумался он, но тут же одёрнул себя — таймер замолчал, и прожигатель испустил два узких зелёных луча. Невооружённым глазом нельзя было определить, где они сойдутся, — они шли под небольшим углом друг к другу, но Гедимин точно знал место схождения — в тридцати метрах от него, в трёх — над поверхностью.

Тысячную долю секунды спустя пространство в точке схождения всколыхнулось и лопнуло, края разрыва зажглись неприятным белесым светом. Прожигатель скользил по кругу, оставляя за собой трепещущее светящееся кольцо с неровными краями. Неровности быстро, почти неуловимо выравнивались, и по мере этого круг расширялся, незаметно прибавляя то по сантиметру, то по десятку. Гедимин изумлённо мигнул, — это явление он наблюдал впервые, и ему стало не по себе.

Прожигатель уже проехал половину пути; в верхней точке траектории он на секунду остановился, «отбивая» очередную пульсацию, и двинулся было дальше, но Гедимин, внимательно наблюдающий за лучами, растерянно мигнул и резко выпрямился — они стали ощутимо тусклее. Непрерывная полоса порталов сузилась, узкий участок, едва появившись, начал зарастать невидимой «мембраной». Гедимин шагнул к прожигателю и придержал его, свободной рукой вскрывая корпус. «Стержень. В верхней точке он выдвигался наполовину. Видимо, застрял… Да, так и есть,» — Гедимин досадливо сощурился на выдвинутый слишком далеко обсидиановый стержень. Плотность омикрон-потока упала на порядки, альфа-излучение, усилившись, уже начало нагревать ирренций, — красным он ещё не светился, но пальцы уже согревал. «Я же всё проверил. Как его заклинило⁈» — Гедимин ошалело мигнул, но быстро опомнился и мягко надавил на стержень, возвращая его в правильное положение. «Закончу — проверю…»

Эту короткую мысль он додумывал, рухнув на грунт в десяти метрах от экспериментальной установки; ещё пять метров его волокло, но когда он остановился и приподнялся на локте, не обращая внимания на боль, обломки прожигателя ещё висели над поверхностью. Он разлетался на куски невероятно медленно, что-то раздирало его изнутри, вышвыривая наружу ослепительные пучки зелёного света, а снизу, между кружащимися обломками и нетронутым рыхлым грунтом, повис зыбкий колышущийся конус синевато-зелёного свечения. За невероятно долгую секунду Гедимин успел разглядеть его структуру — наползающие друг на друга полотнища различной яркости, пронизанные тонкими яркими «нитями», а потом конус разомкнулся, выписав на нетронутом грунте оплавленную восьмёрку, и погас. Обломки установки брызнули во все стороны, сармата отшвырнуло назад и впечатало спиной в камень.

Он остался в сознании, даже смог подняться, — но голова отчаянно кружилась, а правая рука бессильно болталась. Ощупав грудь и плечо, сармат обнаружил обломок, впившийся в броню. Пробить её он не смог, но пластины вмялись в тело — и, кажется, что-то сломали. Дышать было больно, шевелиться — ещё больнее. Привычно перейдя на «остров ясности», Гедимин огляделся в поисках излучателя. Его расшвыряло по большой площади, обломки глубоко зарылись в грунт, оставив в нём узкие воронки. Сармат опустился на колени, поворошил почву, — найденный кусочек обсидиана был ещё горячим, заметно оплавился и ярко светился. Дозиметр испустил предупреждающий писк, Гедимин кивнул и тут же сощурился от боли — движение потревожило повреждённую ключицу.

— Hasu! — выдохнул он сквозь зубы, пытаясь подняться. «Датчики,» — пульсировало в мозгу. «Найти датчики. Установить природу конуса. Я должен знать, что это. Должен знать.»

Через пять шагов его повело в сторону, и он тяжело рухнул. Боли не было; кровь оглушительно стучала в ушах, изнутри накатывала странная слабость. «Датчики,» — он с трудом пошевелил пальцами, пытаясь включить передатчик, но пластины на рукаве не двигались. «Забрать датчики. Я должен знать, что это…»

15 апреля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

— Датчики, — медленно, с трудом шевеля губами, проговорил Гедимин — и только после этого открыл глаза. Услышать его было некому. Сверху лежала матовая крышка медицинского автоклава, снизу колыхалась вязкая желейная подстилка, правую сторону груди и правое плечо прикрывал непрозрачный фиксатор, из-под которого торчали трубки, уходящие в стену автоклава. Гедимин пошевелил правой кистью, попробовал согнуть руку в локте — плечо слегка заныло.

«Вызвал помощь?» — сармат попытался вспомнить, что было перед тем, как он потерял сознание. «Не помню. Маловероятно.»

Он поднял здоровую руку и постучал по крышке. Неприятное ощущение слабости вернулось, звук получился еле слышный, но с той стороны что-то зашевелилось, по крышке прошла тень, и она немного сдвинулась, позволив сармату увидеть кусок потолка и размытое лицо медика, склонившегося над ним.

— Датчики, — повторил он. — Пусть найдут. Это важно.

— Да чтоб тебя, — пробормотал медик. — Не трогай дренаж!

Он щёлкнул каким-то переключателем над головой сармата, и тот почувствовал непонятное движение и странную прохладу под рёбрами. Грудная клетка непроизвольно расширилась, втягивая воздух; от неожиданно сильного вдоха у сармата закружилась голова.

— Тебя нашли полумёртвым, теск. А