Читать книгу - "Последний Герой. Том 4 - Рафаэль Дамиров"

журнал, стояли карандашница и телефон. Возле стойки располагалась пара удобных кресел и низкий столик, на котором были разложены свежие номера психологических журналов и буклеты про стресс и тревогу. На стенах были развешаны неброские картины в мягких, пастельных тонах, а в углу располагались крупные фикусы в массивных горшках.

— Доброе утро, Карл Рудольфович, — Верочка вздохнула с лёгкой улыбкой. — Вам снова звонили. Опять приглашали в Москву, предлагают место в институте Сербского. Ещё из какой-то частной клиники звонок был, уже устала отказывать. Я, конечно, понимаю, что для вас Новознаменск — родной, но почему вы не рассмотрите такие предложения? Конечно, я рада, что вы остаётесь, иначе я бы работу потеряла, но… что вас здесь держит, не вполне всё же понимаю.

— Верочка, — хитро улыбнулся Ландер, аккуратно поправляя неизменную бабочку на шее, — родина не там, куда зовут, а там, где ты по-настоящему нужен.

Верочка улыбнулась, глядя на профессора снизу вверх с неприкрытым восхищением. Она давно знала всю его биографию почти наизусть: и про научные статьи, публиковавшиеся в серьёзных зарубежных журналах, и про регулярные приглашения на престижные международные конференции, и про инвесторов частных клиник, мечтавших заполучить такого высококлассного специалиста. В глубине души она немного гордилась, что работает рядом с человеком, имеющим имя мирового уровня. Однако почему Карл Рудольфович упорно оставался в этом городе, было ей не совсем ясно.

Сам же профессор всё молчал, загадочно улыбаясь своим мыслям, и в этой тишине прошёл в кабинет, отделённый от холла плотной непрозрачной дверью. Его рабочее пространство было просторным, выдержанным в спокойной, нейтральной цветовой гамме. Светло-бежевые стены, мягкий рассеянный свет ламп и плотные жалюзи, регулирующие дневной свет. Вдоль одной из стен стояли массивные книжные шкафы, заполненные аккуратно расставленными томами и папками с документами. В центре находился письменный стол из тёмного дерева, за которым профессор проводил консультации, а напротив расположилось удобное кожаное кресло для посетителей, специально предназначенное для долгих, доверительных бесед.

Рядом с креслом стоял маленький столик, на котором располагалась коробка с бумажными салфетками — неотъемлемая часть любого психотерапевтического сеанса. На полу лежал небольшой ковёр с коротким ворсом. Отсюда целенаправленно были убраны лишние предметы и яркие детали, ничто не отвлекало клиентов от беседы. В кабинете едва уловимо пахло травяным чаем и книгами.

Карл Рудольфович сел за стол и открыл ноутбук. В глубине души он хорошо понимал, что Верочка права. Но дело было не в патриотизме и даже не в привязанности к месту. Просто именно здесь, в небольшом по меркам мегаполисов и ничем не примечательном Новознаменске, решались гораздо более важные и сложные вопросы, чем можно было бы предположить. Именно здесь находились люди, которым он был по-настоящему необходим.

В последнее время Ландер вёл приём, в основном, в частном порядке. В государственной клинике он числился, скорее, номинально, но руководство держалось за него, уважительно и с явным попустительством, потому что он был единственным доктором медицинских наук не только в клинике, но и во всём городе.

Проводив очередного клиента, типичного городского невротика — вечно обеспокоенного менеджера среднего звена с бессонницей, тревожностью и паническим расстройством, — профессор аккуратно выписал ему рецепт и протянул его секретарше:

— Верочка, поставьте, пожалуйста, печати на рецепт. У меня сегодня больше никого нет?

— Нет, — ответила Верочка и тут же улыбнулась, явно надеясь закончить пораньше.

— Ну что ж, тогда можете быть свободны. Я ещё посижу, поработаю, изучу пару свежих статей по нейрокогнитивным методикам. В последнем номере «Neuropsychology Review» вышли очень интересные материалы, хочу внимательно ознакомиться.

Верочка обрадовалась и тут же чуть смущённо произнесла для вида:

— Ну как же так, рабочий день ещё не закончился. Я могу посидеть, звонки принимать…

— Какие звонки, Верочка? — улыбнулся Ландер. — Кто будет звонить в это время? Всё, идите домой, отдыхайте.

Верочка ловко сложила бумаги за стойку и быстро собрала сумочку.

Как только секретарша упорхнула, Карл Рудольфович запер за ней дверь на ключ изнутри, тщательно опустил все жалюзи на окнах и выключил основной свет в холле, чтобы с улицы никто не мог заметить, что в здании кто-то есть. Он негромко насвистывал одну из мелодий Вагнера — «Полет валькирий».

После этого профессор надел поверх своего строгого костюма белый медицинский халат, выглядевший так, словно подходит и для хирургической операции, достал из кармана ключи и прошёл вглубь здания. Там, за хозяйственным блоком, располагалась старая кладовая. Её дверь, облепленная облезшей от времени самоклеящейся плёнкой, резко контрастировала с ухоженным офисом, однако под этой обшарпанной плёнкой скрывалась толстая железная конструкция, похожая на бронированную дверь бункера.

Ландер аккуратно вставил первый ключ, провернул его, затем достал второй, вставил — и только тогда открыл дверь. Толстый слой звукоизоляционного материала плотно прилегал к косяку. Внутри была самая обычная кладовка — лампочка, покрытая засохшими пятнами краски, старые швабры, ведра и моющие средства, потертые железные стеллажи, заставленные всякой хозяйственной ерундой. Ничего подозрительного на первый взгляд.

Но доктор уверенно прошёл дальше и уверенным движением отодвинул один из стеллажей в сторону, тот отъехал легко и без дребезга, на скрытом шарнире, открывая ещё одну дверь. Эта дверь уже была современной и открывалась с помощью отпечатка пальца. Карл Рудольфович приложил палец к сканеру, дверь с тихим щелчком открылась, пропуская его в проход вниз по полутёмной лестнице. Он захлопнул дверь за собой и оказался в полумраке небольшой подземной лаборатории.

Помещение выглядело странно, словно затерянное во времени. Тусклый свет падал на стальные столы и стулья. Окон не было, воздух был прохладным и слегка влажным, вдоль стен стояли стеллажи с колбами, мензурками и пробирками. Несколько клеток с белыми крысами тихо поскрипывали, их обитатели копошились, шуршали подстилкой и нервно дёргали хвостами.

На одном из столов стоял старый громоздкий компьютер с выпуклым экраном, светящийся зелёноватым отсветом. Повсюду лежали стопки научных журналов, исписанные блокноты и толстые амбарные книги с многочисленными пометками. На верхней книге лежал старый пленочный диктофон «Sony» для мини-кассет.

Профессор присел на железный стул, взял в руку диктофон, нажал кнопку записи и негромко произнёс:

— День седьмой, объект номер двенадцать дробь шесть. По-прежнему проявляет выраженные признаки агрессии и сопротивления базовым инструкциям. Ежедневно внутривенно вводится экспериментальный препарат в дозировке 50 миллиграммов, разовая инъекция. Медикаментозное воздействие сопровождается гипнотическими сеансами, направленными на подавление волевой активности и корректировку когнитивных реакций. Состояние объекта в настоящее время демонстрирует умеренную податливость, однако наблюдаются стойкие рецидивы агрессивного поведения после окончания действия препарата. Рекомендую увеличить продолжительность гипнотических сеансов