Читать книгу - "Последний Герой. Том 4 - Рафаэль Дамиров"

Под его внимательным взглядом я продолжил, держа голос ровным, как на докладе:

— Мы получили оперативную информацию о местонахождении Валькова и решили ее реализовать. Все решения принимал подполковник Зуев. Мне повезло быть исполнителем под руководством опытного руководителя.

— Почему же тогда вы не вызвали дополнительные силы, спецназ? — спросил он даже слишком мягко.

Будто уточнял у какого-нибудь курьера, когда привезут его заказ. Или желал узнать у официанта, какие в заведении приняты чаевые.

— Не было времени, я ведь говорил. А потом, я лично, если честно, не особо-то верил, что информация о местонахождении Валькова подтвердится, — спокойно и доверительно заговорил я. — Можно сказать, мы выехали туда больше для галочки. Это, конечно, между нами, Аркадий Львович, не под протокол. По телевидению теперь показывают всё иначе: мол, заранее подготовленная и хитро спланированная операция. Но вы же сами понимаете, в нынешних условиях и в нашей стране СМИ обязаны подчёркивать роль государства и правоохранительных органов как основную и решающую. Любые факты борьбы с преступностью освещаются с героическим подтекстом. Собственно, я с этим принципом согласен, наш имидж, я имею в виду органы, нуждается…

Я не стал заканчивать фразу.

— Вы очень умный, — чуть сощурившись, заметил следак без особого энтузиазма.

— Ну что вы, Аркадий Львович, — усмехнулся я. — Я просто смотрю новости и анализирую. Мир очень быстро меняется, хочется поспевать за ним.

Он кивнул, продолжая печатать своими толстыми короткими пальцами на маленьком ноутбуке.

— Скажите… Из какого оружия вы прострелили Валькову плечо?

Про левый «Глок» я ему конечно не сказал.

— Из оружия Шульгина, — уверенно ответил я, зная, что ранение получилось навылет и пулю не нашли. — Когда Колю ранили, я взял его пистолет. Об этом уже говорил.

Калибр «Глока» — девять миллиметров, как у макарыча. И по мягким тканям, сквозь которые прошла пуля, не определишь, из какой модели ее выпустили. А гильзы я подчистил. Собрал.

Пауза. Только слышен шелест клавиш ноутбука.

— А вот тот человек, который внезапно погиб на стадионе, тот якобы зависимый, что вколол себе инъекцию с сильнодействующим ядом… — Бульдог поднял взгляд и внимательно посмотрел на меня. — Вы с Владимиром Ильичом Зуевым ведь стали невольными свидетелями его смерти?

— Ну да. Я сдавал физо, нормативы в связи с переводом на вышестоящую должность. Какой-то придурок вдруг начал корчиться прямо на беговой дорожке. Мы подошли ближе, думали, может, приступ какой, а он уже успел себе шприц вколоть. Яд какой-то. Я же не эксперт. Мало ли у нас суицидников? Вам ли этого не знать, Аркадий Львович.

— Знаю, знаю, — пожевал он губу. — Но есть одна странность. Погибший оказался в федеральном розыске. Виктор Синельников, киллер. Убийца. Работал в паре с ещё одним человеком по имени Тарас. Других данных по нему у нас пока нет. Всегда работали вдвоём.

Тарас давно на том свете, — хмыкнул я про себя, вспоминая ловушку-самострел из обреза. Так, значит, звали второго спеца. Не знал… а вслух, конечно, я сказал другое.

— Вот как… Киллер, значит. Тогда это вообще замечательно. На одного ублюдка, простите, стало меньше, — усмехнулся я.

— Только вот его партнёра, сообщника Тараса мы нигде не нашли. А Виктор погиб. Что же он делал в Новознаменске? Как вы считаете?

— Это знает, наверное, только сам Виктор, — пожал я плечами. — К сожалению, его теперь не спросишь. Мы с Зуевым вам точно ничем не помогли бы — мы и заговорить с ним не успели.

— А вы, случайно, сами не помогли Виктору Синельникову воткнуть в себя этот шприц? — вдруг задал прямой вопрос следователь.

— Да нет, что вы, откуда такие теории, — я постарался выглядеть максимально расслабленно и убедительно. — У вас же есть показания Зуева. Если мне не верите, почитайте их. Там чётко написано: мы приехали сдавать нормативы. Увидели наркомана… ну, тогда мы подумали, что наркоман. Он ширнулся, задергался. Оказание первой помощи было неуместным — умер почти мгновенно, признаки были очевидные. Мы сделали сообщение в «02». Сообщение зарегистрировано, запись звонка есть. Вы же прекрасно знаете, что все звонки в дежурную часть записываются.

— Да, я слушал эту запись, — задумчиво кивнул Бульдог. — Голос вашего начальника кадров был уж слишком взволнованным, когда он сообщал о смерти этого, так называемого, наркомана, которого он видел впервые в жизни.

— Ну, знаете ли, Аркадий Львович, — развёл я руками, — люди по-разному реагируют на смерть. Кадровик наш — да простит меня покойный, книжный червь. Что с него взять? Увидел, как человек корчится, пена изо рта, глаза навыкат, страшное дело. Вот и занервничал.

— А вы, значит, не занервничали? — с лёгким прищуром произнёс следователь. — Вы-то не книжный червь?

— Я ещё книжнее, — с сарказмом бросил я. — Так занервничал, что даже позвонить не сумел. Зуев мне приказал звонить, но я пальцами по циферкам попасть не мог.

— Ясненько, ясненько, — пробормотал Бульдог, качая головой. — Странный у вас городок, Максим Сергеевич. Интересно мне тут будет поработать.

Он ещё раз глянул на экран ноутбука, быстро пробежался глазами по тексту, щелкнул мышкой. Принтер на тумбочке загудел и выплюнул напечатанные листы.

— Ладно. Ознакомьтесь с протоколом допроса, напишите: «С моих слов записано верно, мной прочитано». И распишитесь, что права и обязанности вам разъяснены. Вот здесь ещё подпись поставьте.

— Да знаю я, — отмахнулся я от его объяснений и взял ручку. — Не первый раз.

* * *

Карл Рудольфович Ландер, знаменитый на всю область и далеко за её пределами психотерапевт, подъехал к небольшому офисному зданию в тихом районе Новознаменска. Его спортивная двухдверка слегка не вписывалась в местный пейзаж, выделяясь своим нарочитым блеском и подчёркнутой молодёжностью. Сам профессор не стеснялся запоздалого кризиса среднего возраста, напротив, будто бравировал им.

Небольшой офис раньше был обычным магазином, но сейчас его полностью переоборудовали под кабинет психотерапевтической помощи. На входной двери висела аккуратная табличка с именем врача, его специализацией и графиком приёма. Карл Рудольфович вошёл внутрь, придерживая тяжёлую стеклянную дверь рукой.

В небольшом, светлом холле за стойкой ресепшена сидела секретарша Верочка — женщина неопределённого возраста, неизменно вежливая и аккуратная до кончиков пальцев. Её рабочее место было безупречно чистым: рядом с компьютером лежал