Читать книгу - "Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева"

— Знаете, я иногда завидую вашим лошадям.

— Почему? — удивилась я.

— У них есть вы, — просто ответил он, не глядя на меня. — Человек, который заботится о них, верит в них, любит их просто за то, что они есть. Это большая редкость в нашем мире.

Его слова тронули меня до глубины души. Я хотела что-то ответить, но слова застряли в горле. Мы стояли совсем близко, его плечо почти касалось моего. Я чувствовала тепло его тела, слышала его ровное дыхание. Он повернулся, и наши взгляды встретились. В его темных глазах я увидела такую нежность и тоску, что у меня перехватило дыхание. Он медленно наклонился, и я, забыв обо всех своих страхах и сомнениях, подалась ему навстречу…

— Мадам! Мсье Риган! — раздался из-за деревьев встревоженный голос Себастьяна. — Ужин готов! Мадам Мелва просила передать, что не намерена ждать ни минуты!

Мы резко отпрянули друг от друга, словно пойманные на месте преступления. Увы, мгновение было упущено.

— Идемте, — глухо сказал Риган, и мы молча направились к дому.

Кульминация наступила через неделю. Вечер начался, как обычно — с очередной перепалки за ужином. На этот раз темой для спора стала современная молодежь.

— Совершенно распустились! — гремел мистер Бакстер, яростно разрезая жаркое. — Никакого уважения к старшим, никакой дисциплины! Я целыми днями вижу этих юнцов, что слоняются без дела! В мое время мужчина в их возрасте уже управляли собственным делом!

— В ваше время, мистер Бакстер, — ледяным тоном возразила мадам Мелва, — было меньше возможностей и больше принуждения. Слава богу, времена меняются. Современная молодежь ищет свой путь, а не слепо следует по стопам отцов.

— Позвольте усомниться! Это не поиск себя, а банальная лень! — фыркнул он. — Мое поколение строило корабли и прокладывало торговые пути! А эти что? Прожигают наследство в модных салонах и на бессмысленных приемах! Позор!

— А по-моему, это достойно сочувствия, — не сдавалась свекровь. — Не у всех есть ваша деловая хватка. Возможно, они просто ищут свое место в мире, который меняется быстрее, чем вы готовы признать. Они ценят искусство, беседу, а не только грохот молотков и звон монет.

— Человек должен создавать что-то стоящее, а не порхать по жизни мотыльком! Предназначение — оставить после себя след, а не только гору неоплаченных счетов!

— Предназначение человека, — мадам Мелва поднялась во весь свой невысокий, но величественный рост, — жить по совести! А не слушать поучения старого морского волка, который ничего не смыслит в тонкостях чужой души!

— Ах, так⁈ — мистер Бакстер тоже вскочил, его лицо побагровело. — Да что вы вообще знаете о жизни, мадам⁈ Вы всю жизнь провели в бальных залах и гостиных, перемывая косточки знакомым! А я видел мир, я строил свое дело с нуля!

— А я, мистер Бакстер, — ее голос дрожал от сдерживаемого гнева, — похоронила мужа, вырастила сына и управляла огромным хозяйством, пока вы гонялись за китами по морям! И я точно знаю, что такое долг и ответственность!

Они стояли друг напротив друга, готовые испепелить друг друга взглядами. Я и Риган замерли, не зная, как разрядить обстановку. И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Мистер Бакстер вдруг замолчал, внимательно посмотрел на мадам Мелву, и его гневное выражение лица сменилось задумчивым.

— А знаете что, мадам, — произнес он совершенно другим, спокойным тоном. — Вы правы. Вы действительно сильная женщина. Самая сильная и самая невыносимая из всех, кого я встречал. И, черт побери, единственная, кто не дает мне умереть от скуки.

В гостиной повисла оглушительная тишина.

— Мелва, — сказал он, впервые назвав ее по имени, — выходите за меня замуж.

Я поперхнулась вином. Риган застыл с вилкой на полпути ко рту. Мадам Мелва смотрела на мистера Бакстера так, словно он предложил ей немедленно отправиться на луну. Ее лицо прошло через все стадии — от полного недоумения до крайнего возмущения.

— Это… это… — она не могла подобрать слов. — Это верх неприличия! Как вы смеете⁈

— Смею, — невозмутимо ответил он. — Нам обоим уже не по двадцать лет. Мы одиноки, мы достаточно богаты, чтобы не зависеть друг от друга. И мы, кажется, нашли единственного человека в мире, способного выдержать наш характер. Это вполне разумная основа для брака.

— Я… я не желаю больше слышать ни слова! — мадам Мелва наконец обрела дар речи. С гордо поднятой головой, вся красная от негодования, она развернулась и стремительно покинула столовую, почти сбежав.

Мистер Бакстер проводил ее долгим взглядом, затем повернулся к нам и с обезоруживающей улыбкой развел руками.

— Кажется, крепость не желает сдаваться с первого штурма.

На следующее утро мадам Мелва, сохраняя ледяное достоинство, объявила о своем немедленном отъезде.

— Дорогая, я благодарна за гостеприимство, но дела в столице не ждут, — холодно произнесла она, избегая смотреть в сторону мистера Бакстера, который с невозмутимым видом пил свой утренний кофе. — К тому же, обстановка здесь стала слишком непредсказуемой.

Она уехала, оставив за собой шлейф негодования и невысказанных упреков. Мистер Бакстер продержался еще день, а затем, к моему удивлению, тоже объявил о своем отъезде.

— Благодарю за гостеприимство, Адель, — сказал он, пожимая мне руку. — У вас прекрасный дом. Но мои дела здесь закончены.

Я подумала, что он сдался, но его следующие слова заставили меня пересмотреть свое мнение.

— Хорошая крепость, — сказал он, хитро мне подмигнув, — требует долгой и продуманной осады. Нельзя взять ее одним кавалерийским наскоком. Нужно заложить лагерь, подвезти осадные орудия и методично добиваться своего.

Он уехал. А через неделю Себастьян доложил мне с совершенно ошарашенным видом, что мистер Бакстер купил по соседству с мадам Мелвой дом, который давно выставлялся на продажу.

Вечером, стоя на террасе, я представила, как мистер Бакстер день за днем заходит в гости к моей бывшей свекрови, и невольно улыбнулась его упорству и смелости. Он рисковал, ставил себя в нелепое положение, но шел к своей цели.

Я покосилась на Ригана, который стоял рядом. Он тоже осторожно, ненавязчиво, но неуклонно «штурмовал» мою крепость — своим терпением, своей заботой, своей преданностью. Может быть, девочки и мадам Мелва были правы? Может, пора перестать бояться и просто довериться сердцу?