Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

Словно кто-то огромный и невидимый накинул меховую шапку на этот многострадальный клочок земли. Или это просто у Власа заложило уши? Как после взрывной волны.

К краю воронки они двинулись, не сговариваясь, поддерживая друг друга, не давая упасть, соскользнуть вниз по ее оплавившимся краям. На дне не было ничего. Ни тела, ни костей. Упырь сгорел дотла. Подумалось вдруг некстати, что даже черепушки не осталось для его коллекции.

Горыныч тоже ушел. Ведь не может сгореть тот, кто даже умереть не может?

Беззвучно плакала Танюшка, обнимая одной рукой Севу, а второй черного пса, прижимаясь лбом к призрачной черепушке Костяной башки. Гриня и Лидия склонились над очнувшимся Митяем. Склонились так низко, что распущенные волосы Лидии щекотали Гринину щеку. Этим двоим есть о чем поговорить. И разговор будет нелегким. Он просто не может быть легким после такого! Но начало положено. Вот эта одна на двоих тревога за лежащего на земле пацана уже стирала выросшую между ними стену. Кирпичик за кирпичиком… А пацан улыбался зареванной Соне. Бодро так улыбался, нахально. Этот не пропадет нигде и ни при каких обстоятельствах. Этот уже прошел и огонь и воду, и медные трубы.

На плечо легла ладонь, острые когти легонько царапнули кожу, дурманно запахло Стеллиным духами.

– Кажется, я переоценила свои силы. – Ее голос звучал слабо, но все равно достаточно бодро. – Так что ты там говорил про зайца?..

Влас усмехнулся. В этому сумасшедшем мире ему и женщина досталась с сумасшедшинкой.

– Прямо сейчас? – спросил он, глядя в ясные Стеллины глаза. Красные искры в них вспыхнули лишь на мгновение.

– Полдня еще, наверное, смогу потерпеть, а потом пойду на охоту.

Она поцеловала его в кончик носа. Хотелось думать, что это потому, что стеснялась целовать прилюдно, а не из-за голода. Ничего, они потом со всем разберутся.

Наверное, голос Стеллы проделал-таки дыры в меховой шапке безмолвия, потому что теперь в мир снова вернулись краски и звуки.

Темный пес умирал на руках у Танюшки. Иле не умирал, а всего лишь прощался? Теперь у него было одна обычная голова и две костяные. Но красный свет горел лишь в глазах одной из трех. Только она тихо поскуливала и щурилась от ласковых Танюшкиных прикосновений. А потом свет окончательно погас, по черной шкуре зверя пробежала дрожь. И все закончилось. Горыныч исполнил то, ради чего пришел в этот мир. Он защитил свою хозяйку и теперь мог вернуться к себе домой. Где бы ни был этот дом.

Хоронить Горыныча не пришлось. Земля все сделала за них, забрала Трехглавого точно так же, как забрала убитую им нежить. Власу хотелось думать, что для Горыныча она будет пухом, а для упыря камнем, бетонной плитой, сквозь которую не пробиться во веки вечные.

Когда макушки сосен позолотили первые лучи солнца, все было закончено. Влас обвел взглядом свой маленький отряд: и людей, и не совсем людей, подумал, что на самом деле для многих их них все только начинается…

ЭПИЛОГ

Париж. 2022 год

В ветвях старого каштана щебетали птицы. Ветви его задерживали яркий солнечный свет и до открытой террасы добирались лишь легкие блики. Григорий специально выбрал эту маленькую кофейню. Кофе отменный. Посетителей мало. Есть столик для курящих.

Да, к его человеческим привычкам прибавилась любовь к кофе. Спасибо Стелле. Стелла учила его получать удовольствие и от жизни, и от не-жизни. Особенно после ухода Лидии…

Влас покинул этот мир в две тысячи десятом году. Наверное, у Стеллы было больше времени, чтобы смириться с утратой, а вот у него все никак не получалось…

Столько лет вместе! У них было всякое: и плохое, и хорошее. Как у любой нормальной пары. Как у Стеллы с Власом. Они прошли через боль и потери, репрессии и лагеря. Сначала Влас, потом Григорий. Григорий шагнул в горнило этой пахнущей кровью и страданиями репрессивной машины вслед за другом. Чтобы защитить, сохранить для Стеллы. Возможно, впервые за всю свою не-жизнь он дал волю своей темной стороне. На лесоповале в глухой тайге он был опаснее и страшнее любого хищника. Наверное, в тех местах до сих, спустя десятилетия, ходят легенды о красноглазом монстре, наводившем ужас на весь личный состав лагеря. Состав тогда заметно поредел. Григорий мстил и тварям, которые страшнее людей, и системе, которая посмела превратить героя войны в изгоя. А темная его сторона ликовала, упиваясь человеческим страхом и человеческой кровью.

Кем бы он стал тогда, сумел бы остановиться, если бы не Влас? Влас остановил и кровопролитие, и безумие, вырвал Григория из потока, без страха глядя прямо в его ничего не видящие глаза, сказал:

– Гриня, довольно!

Тогда он едва не совершил непоправимое, едва не убил своего лучшего друга. Остановился в самое последнее мгновение, как раненный зверь ломанулся в чащу, с головой зарылся в колкую иглицу, отдавая мерзлой земле и свой жар, и свою ярость.

Еще неделю его ломало, как лишившегося дозы наркомана. Еще целую неделю, ушедшую у них на то, чтобы выбраться из тайги, Влас смертельно рисковал, оставаясь с ним рядом, но как-то справились.

Остальное уже решала Стелла. Она многое умела. Своими новыми способностями очаровывать и морочить она пользовалась так же виртуозно, как и своим театральным даром. Они с Лидией ждали их в Иркутске, в стылом доме на окраине.

… – Ребят не тронут. – Стелла с тонкой папироской в одной руке и чашкой кофе в другой, стояла у заиндевевшего окна. – Митяй и Сева не хотят уезжать. Девочки тоже. – Во взгляде ее, направленном на Григория, промелькнула, но тут же исчезла жалость. – Идеалисты! – Теперь она смотрела на Власа, который когда-то тоже был идеалистом. До лесоповала и порванного сторожевыми псами бедра. Влас молча потянулся за папиросой. – Я могла бы их уговорить…

– Нет. – Григорий мотнул головой, добавил многозначительно: – Не надо их уговаривать, несравненная.

Она усмехнулась, кивнула, соглашаясь и с его правом, и с правом ребятишек.

– Но я их обезопасила. Чистая биография. Идеальная жизнь. Разумеется, в их понимании идеальная. Возможно, когда-нибудь они изменят свое решение, и тогда мы сделаем все, как должно. А пока, нам нужно спешить. – Она решительно загасила папироску. – Наши новые документы уже готовы. Уезжаем на рассвете.

Сначала их временным пристанищем стала Польша, потом Чехословакия, потом ГДР, а потом Григорий перестал считать. Их пути то пересекались, то расходились, но они никогда не выпускали друг друга из вида. Это легко, когда между вами есть легкая, легче перышка, но вполне ощутимая связь.

Связь эта стала слабее, когда ушел Влас. И