Читать книгу - "Сезон дождей и монстров в Кванджингу - Сонхи Ким"

Лисица была ранена и передвигалась не так быстро, как могла бы. Юнхо теснил её, замахами меча заставлял пятиться. Кумихо скалила зубы, пыталась прыгнуть на него, но Юнхо не давал ей такой возможности. У него не осталось никаких собственных эмоций, только приказ Кыджок. И ему было всё равно, что будет с ним самим. Всё равно, что творилось вокруг.

Важно было только одно: выполнить приказ. Убить кумихо, которая дерзнула нарушить правила теневой стороны.

Как именно она их нарушила, Юнхо так и не узнал. Кумихо собралась с силами, прыгнула на него. Юнхо встретил её мечом; острый край лезвия оставил довольно глубокую рану на боку лисицы, и кумихо издала крик боли.

Юнхо оставался холоден. Он поднял меч, чтобы вонзить его в тело упавшей лисы, но не успел этого сделать. В голову ему прилетело что-то тяжёлое. Юнхо обернулся и увидел тяжело дышавшего мужчину, кинувшего в него комок грязи. Мужчина был ему незнаком. Юнхо решил, что убьёт его позже, и повернулся к кумихо…

Которая использовала это мгновение, чтобы прыгнуть на него. Юнхо не успел ничего сделать: кумихо сверкнула глазами, ударилась о его грудь и повалила на землю. Встала на него, склонилась к лицу. Глаза её засияли, ярко-ярко, и Юнхо наконец ощутил собственные чувства, услышал своё сбитое дыхание и начал осознавать, что натворил.

– Юри, – выдохнул он. Кумихо без сил скатилась в траву. Юнхо охнул от острой боли, но приподнялся на локте, чтобы посмотреть на Юри.

Как-то раз она сказала, что, когда у неё остаётся мало энергии, она не может перевоплощаться в человека. Кыджок был её домом, и туда она возвращалась, когда была слабой. Но сейчас и на теневой стороне для неё было опасно: ослабевшую кумихо могли атаковать духи.

Юнхо был растерян и зол – на себя самого, посмевшего думать, что может использовать силу, которая неподвластна человеку. А теперь из-за его жадности и глупости может погибнуть Юри… и что он может сделать, чтобы этого не случилось?

– Юри, – прошептал он, прикоснулся дрожащими пальцами к её боку. Лисица не шевелилась, из раны на боку текла кровь. Юнхо спохватился, вытащил исцеляющий амулет и осторожно приложил его к ране, которую сам же и нанёс, молясь, чтобы энергия кумихо не отвергла помощь.

Амулет обжигал пальцы, едва ощутимо пульсировал, но Юнхо держал его, подпитывая собственной энергией, пока не заметил, что рана начала медленно затягиваться. Он выдохнул напряжение, пригладил шерсть кумихо. Сжал амулет в кулаке. Потом вспомнил, что у него есть ещё дела и стоит поискать того, кому он сможет помочь.

Юнхо с трудом поднялся на ноги, чувствуя бесконечную усталость и боль, огляделся. Ближе всех к нему были двое ликвидаторов, сражавшихся с тэса. Юнхо бросил последний взгляд на кумихо, поднял показавшийся очень тяжёлым меч и направился к ликвидаторам.

_____

Того, кто пробудился первым, люди в незапамятные времена звали пурён – Страж весны, зелёный дракон. Про него было написано в пророчестве «тот, кто любит горы», и он был достаточно дружелюбен, чтобы не пытаться захватить контроль над сознанием человека, который выпустил его из плена нефритовой пластины. Но пурён был слабее своего собрата, который также был освобождён и у которого были свои мотивы и цели.

Хваннён, жёлтый Страж конца лета, издавна изображался в центре круга с пятью духами-хранителями. Возможно, именно это испортило его характер, увеличив гордыню и тщеславие. Его присутствие в сознании ощущалось как яркий свет факела, и хотелось зажмуриться, но и это не помогло бы заслониться от ослепляющего высокомерия. Хваннён был сильнее и диктовал свои условия.

«Освободи свой разум», – приказал он.

«Но выдержит ли он такое?» – робко возразил пурён.

«Неважно. Мы ждали слишком долго».

«Это убьёт его, старший брат».

«Тоже неважно».

Мингю слушал обмен репликами в собственном сознании со ставшей уже привычной отстранённостью, словно со стороны. Но когда хваннён высокомерно и бескомпромиссно заявил, что неважно, будет ли жить человек, освободивший его, или умрёт, возмущение победило.

«Для меня важно», – вклинился он в диалог. Мелькнула мысль, насколько это странно – разговаривать с драконами, решившими оккупировать его сознание и тело. «Я не хочу».

Хваннён разозлился – как кто-то настолько слабый смеет противоречить ему? Но он не успел ничего сделать, потому что вмешался имуги, и без того ждавший удивительно долго.

Мингю задохнулся от боли – вполне реальной, выдернувшей его в настоящий мир, когда имуги обхватил его хвостом и приподнял над землёй, приближая к себе. Драконы замолкли и затаились, оставив Мингю наедине с безрогим змеем.

Имуги обнюхал Мингю, оскалился:

– Ненадёжные союзники, – заметил он, разглядывая Мингю с торжеством во взгляде.

Мингю сжал зубы, чтобы не застонать. У него не было ни оружия, ни амулетов. Только два никчёмных дракона, которые должны были его защищать, но вместо этого прятались в глубинах его сознания.

Понимание этого настолько разозлило его, что он даже забыл о том, что его держит имуги. Закрыл глаза и нашёл прячущихся драконов. И отдал чёткий приказ: «Выходите».

Пурён робко высунулся, но не спешил выполнять приказ. Хваннён затаился и не отвечал, и Мингю презрительно позвал его: «Жалкий червяк».

– Раньше надо было пытаться, – заявил имуги со злорадной ухмылкой и сдавил его сильнее. А потом начал забирать его энергию, воспользовавшись тем, что контакт с драконами ослабил защиту Мингю.

_____

Дохён был зол и понимал: может сейчас наворотить такого, что потом будет сожалеть. Когда он выходил из себя, здравый смысл затуманивался яростью, застилающей глаза.

Сейчас же могло не остаться вообще ничего от него самого. Потому что он с одним мечом прыгнул на спину отвлёкшегося на удушение Мингю имуги и даже успел всадить клинок в основание шеи, прежде чем имуги с рёвом потряс головой, чтобы избавиться от назойливой букашки. Хорошо, хвост был занят: держал Мингю, у которого тот забирал энергию. Дохён ухватился за жёсткую гриву безрогого змея, надеясь, что не сорвётся в неконтролируемый полёт, вытащил из кармана амулет и пришлёпнул к чешуе.

Имуги это явно не понравилось: он зашипел и затряс головой, и, чтобы удержаться, Дохёну пришлось схватиться обеими руками. Ладони были в крови: чешуя была похожа на рыбью, с острыми краями, грива же походила на тонкие провода, хвататься за которые тоже было крайне болезненно.

– Ким Мингю! – яростно заорал Дохён, не особо рассчитывая, что тот услышит. Послали же небеса напарника… то в обморок грохается, то не может бороться с силами, которые сам же и выпустил!

Имуги не собирался отвлекаться от Мингю. Разобраться с Дохёном он