Читать книгу - "Остров похудения - Тимур Шакиржанович Касымов"

Остров похудения

Глава 1

Завтрак был любимым приёмом пищи Артёма. Его тренер, многочисленные статьи в интернете и «знающие» знакомые как в один голос твердили, что на завтрак можно есть всё, что угодно и не переживать из-за лишних калорий. Они не пойдут в жир. Статьи, знакомые и другие источники, говорившие, что злоупотреблять утренним приёмом пищи всё равно не стоит, что он не такой уж и важный, не вызывали доверия и одобрения. Мысль, вбитая в его голову изначально, была очень приятна и удобна, и он никому не позволял выбить или как-то расшатать её позиции.

Вот и сегодня, в предвкушении своей первой трапезы, он быстро и весело умылся, переоделся и влетел на кухню счастливейшим существом на Земле. Любящая мать уже приготовила ему яичницу с колбасой, блинчики со сметаной, хлеб с шоколадной пастой и кофе с молоком и сахаром.

Артём поцеловал мать:

- Доброе утро, ма! Ты как всегда бесподобна.

- Доброе утро, сынок! Утром надо хорошо покушать, - улыбнувшись, укрепила она ненароком позиции той самой его любимой мысли насчёт завтрака.

Её б воля, так сынок кушал бы хорошо не только на завтрак. Раньше все приёмы пищи были священны в их семье, но потом Артём «взялся» за себя. Обрезал свой обед, практически «зарезал» ужин, стал ходить в зал и считать калории.

- Мм, какие блинчики! – смаковал он. – С магазинными не сравнить!

- Куда им! – вспыхнула мать. – Там лишь бы подешевле и побыстрее сделать.

Разделавшись с едой, которой хватило бы его сослуживцам, знакомым и соседям на весь день – а кое-кому и на два, - Артём привёл в порядок свои короткие тёмно-русые волосы, брызнулся духами от Версаче и вышел из дома в прекраснейшем настроении. Ближайшие пять часов это настроение его не покинет, а потом… Он не любил думать о том, что будет потом. Вечная борьба с килограммами постепенно изматывала, изнашивала не только его физическую оболочку. Психологически он страдал не меньше. Чувство голода, которое приходило к нему после скудного обеда и оставалось до самого сна; печаль от того, что он, в свои двадцать восемь лет, не может нормально бегать, прыгать, заниматься спортом и даже быстро ходить – страшная одышка портила ему удовольствие от любой физической активности; горечь от неудач в сбрасывании веса, которой было намного больше, чем радости от побед в этом деле. За каждой неудачей нередко следовала следующая неудача, а радости, следующей за радостью, не было никогда.

Чего только не перепробовал Артём в борьбе со своим лишним весом. В самую пору было писать книгу «Похудение. Сборник моих неудач». Различные голодания, каждое из которых «проваливалось и рушилось в пропасть» со своими уникальными треском и грохотом; обёртывания пищевой плёнкой, после которых так приятно было чувствовать, что «вроде бы похудел»; кефирные, фруктово-овощные, рисовые, белковые и ещё чёрте-какие диеты, которые даже упоминать не нужно, чтобы не забивать вам голову; самовнушения, которые хорошо работали короткое время; программы тренировок, которые хорошо работали короткое время; отвлечения на что-то другое, которые тоже хорошо работали короткое время… Название «Похудение. Сборник моих неудач. Вещи, которые хорошо работают короткое время» даже больше подошло бы его книге.

Стимулы он находил разные. «Я буду нравиться девушкам!», «Я смогу быстро ходить без одышки!», «Дети не будут кричать: «Ой, смотри, толстяк!»», «Сколько одежды станет доступно мне!», «В аквапарках и бассейнах не буду центром внимания!» И много других. Все они позволяли завестись «машине желания» Артёма, некоторые позволяли даже немного на ней проехать. Но рано или очень рано колымага глохла, заставляя нашего героя выходить и с горечью пинать по колёсам.

Несмотря на всё это, никто никогда не видел, чтобы Артём был в плохом настроении. Напротив, он всегда был добр и весел с окружающими, улыбался и смеялся ничуть не меньше своих сослуживцев и знакомых.

Его проблема лишнего веса была настолько мощной и многогранной, что он просто не замечал другие, когда они появлялись - будто держал за уши огромную сову, пытающуюся расцарапать его глаза, а другие жизненные неприятности были для него просто мухами, жужжащими вокруг. Ему было не до них. Получается, что различные невзгоды он не замечал из-за этой «совы», а к самой «сове» настолько привык, что научился радоваться и веселиться, несмотря на трепыхающуюся «хищную птицу» в руках. Конечно, привык – через что он только с ней не прошёл. То остервенело таскал её туда-сюда, пытаясь оторвать и сбросить, то смиренно улыбался и даже угощал вкусняшками. Да она уже родной для него была…

Глава 2

Жил Артём со своей мамой, Еленой Борисовной и отцом, Павлом Андреевичем, в Алматы.

Мать была высокая, полная и властная женщина. Сильная схожесть с Фрекен Бок из мультика про Карлсона стала причиной того, что на работе – а работала она главным бухгалтером в одной крупной казахстанской компании, - её называли Бок.

Отец тоже был высокий и полный, но до габаритов жены, равно, как и до высоты её должности, малость не дотягивал. Работал в научно-исследовательском институте, проверяющим пригодность зданий для дальнейшей эксплуатации.

Родители были почти ровесниками и обоим оставалось немного до вхождения в седьмой десяток.

Родных братьев и сестёр у нашего героя не было, а двоюродные и троюродные давно разлетелись по миру. Упитанным он был всегда – толстяком, пузырём, бочкой и другими не очень приятными словами его называли и в детском саду, и в школе, и во дворе. Да и сейчас, работая в офисе, он часто слышал краем уха, как коллеги нелестно высказывались о его неуклюжести, габаритах и тяжёлом дыхании. То, что за глаза его все называли толстяком он знал давно – он и сам себя так нередко величал.

Один раз коллега обозвал его в лицо - «центнером». Пришлось нашему герою пояснить обидчику, что «центнер» – это комплимент для него.

Фирма, в которой он работал, занималась продажей компьютеров, ноутбуков и комплектующих к ним. Дела шли отлично – клиентов было хоть отбавляй. С обязанностями своими Артём справлялся прекрасно. Именно ему - среди всех менеджеров службы поддержки клиентов, - чаще всего ставили высокие оценки. Он никогда не хамил,