Читать книгу - "Королева Парижа. Роман-фантазия о Коко Шанель - Памела Биннингс Юэн"

– Они что-то говорили о Сопротивлении. Кто-то перерезал телефонный провод, они сказали. Это репрессии, они сказали. Но говорю тебе, Коко, я ничего не соображаю. Я умоляла их забрать и меня тоже, но они меня оттолкнули. Они поволокли моего Мориса вниз по лестнице. – Ее рыдания стали громче.

Дверь в номер открылась и закрылась. Спустя несколько секунд в спальню вошла Алиса с льняным полотенцем в руках. Коко жестом приказала горничной молчать, пока Колетт продолжала свой рассказ.

– Я ждала, сколько хватило сил, а потом позвонила Сюзанне Абец в резиденцию посла. Но мне ответили, что она не может со мной поговорить. И я подумала… Может быть, ты позвонишь?

– Ну разумеется, разумеется, дорогая! Это какая-то ошибка, Колетт. Морис и Сопротивление, это же просто смехотворно! Повесь трубку, и я позвоню Сюзанне.

Положив трубку на рычаг, она подняла глаза и нахмурилась. Был слишком ранний час, чтобы звонить в резиденцию посла, но ради Колетт она это сделает.

– Немедленно принеси мне чашку чая снизу. С лимоном. И он должен быть горячим, – приказала она Алисе.

– Да, мадемуазель. – Горничная повесила полотенце на спинку кресла и торопливо направилась к двери.

Коко глубоко вздохнула и сняла трубку телефона. Она поговорила с телефонисткой отеля. Она поговорила с муниципальной телефонисткой. Она поговорила с первым дворецким в резиденции посла. Она поговорила с помощницей мадам. Наконец, ее попросили подождать. Мадам Абец ответит на ее звонок.

Коко закурила сигарету. Она смотрела на Вандомскую площадь, табачный дым успокаивал ее. Сюзанна жена посла, и она наверняка знает, что делать. В конце концов, Морис гражданин Франции. У него есть права.

К тому времени, когда в трубке раздался голос Сюзанны, Коко уже не сомневалась, что Мориса забрали вследствие какой-то чудовищной ошибки.

– Это Коко, Сюзанна. Да, доброе утро. Мне позвонила наша подруга Колетт и сказала… Да, наша Колетт, наша великая романистка. Вы помните, мы недавно встречались все вместе за ланчем. – Уставившись в потолок, она слушала. – Да, но она очень огорчена, Сюзанна. Только что арестовали ее мужа Мориса… Да, разумеется, я уверена. Колетт говорит, что это было гестапо. – После паузы: – Это, должно быть, ошибка. Я не могу представить, почему они решили забрать Мориса.

Повисло молчание, и Коко подумала, что их разъединили. В ней зашевелился страх. Когда Сюзанна заговорила, в ее голосе явственно слышалось замешательство.

– Каждый еврей в Париже зарегистрирован, Коко. Если господина Гудеке забрали, так это потому, что он еврей. Если Сопротивление нанесло удар или заложники нужны по какой-то другой причине, то выбирают самых выдающихся в городе.

Как было возможно зарегистрировать всех евреев в Париже? Коко тогда не поверила Колетт.

– Но вы наверняка можете что-то сделать, Сюзанна.

– Я так не думаю…

– Прошу вас. Морис совершенно безобиден.

К концу разговора Сюзанна пообещала поговорить с мужем. После этого разговора она позвонит Колетт напрямую.

Коко только положила трубку на рычаг и прижала руку ко лбу, как в номер торопливо вошла Алиса с чайным подносом и поставила его Коко на колени. Шпац все еще оставался в Берлине. Если бы он был в Париже, он бы точно знал, что еще можно сделать.

Спустя полчаса Коко встала с постели и послала Алису с поручением. Ей нужно было побыть в одиночестве, нужно было время, чтобы прийти в себя после этих разговоров. Войдя в гостиную, Коко принялась просматривать почту, которую она принесла снизу несколько дней назад, оставила на телефонном столике и так и не открыла. Она про нее просто забыла. Один за другим она отбрасывала в сторону конверты.

Коко со вздохом посмотрела на растущую стопку счетов. Вежливые напоминания от кредиторов. Каждое письмо – потенциальная угроза. А вот приглашение от человека, с которым она практически не знакома. Она отбросила его. Извещение от ее банкира не удостоилось ее внимания: там могли быть только плохие новости, она в этом не сомневалась. И потом, она не могла думать ясно. Из-за Колетт у нее разболелась голова. Возможно, она приняла слишком много лекарства накануне.

На последнем конверте не было обратного адреса. Она взяла его, чтобы также отбросить в сторону, но что-то ее остановило. Ее имя и фамилия на конверте были написаны незнакомым, твердым почерком. Буквы были выведены с нажимом и как будто вдавлены в бумагу. Странно. По ее спине пробежал холодок, пока она изучала незнакомый почерк.

Ну что за глупые предчувствия! Она давно не школьница.

Коко быстро разрезала конверт. Внутри оказалось два сложенных листа бумаги. Когда она их вытаскивала, один лист упал на пол. Не обращая на него внимания, Коко развернула другой. Ее глаза расширились. Она бросила лист на столик и отступила назад, не сводя глаз с карикатуры.

Ошеломленная, она снова взяла его, держа сначала на расстоянии вытянутой руки, потом поднесла ближе к глазам. Ей было страшно увидеть рисунок целиком. Но убежать от факта она не могла. Это был жестокий шарж на нее. С листка на Коко смотрели ее глаза, ее тонкие брови дугой, крупный рот. Короткие кудри тоже были ее, как и тонкие, паучьи лапки-руки – она ненавидела свои руки, – и мышцы на ее бедрах и голенях. Все было на месте.

Коко замерла, рассматривая рисунок целиком, и пришла в ужас. На карикатуре была она, голая.

И распятая.

Ее взгляд упал на подпись под рисунком: «За Францию».

Смяв листок, она швырнула его на пол, а потом тут же наклонилась, чтобы поднять его, а заодно и второй листок, остававшийся сложенным. Никто не должен был увидеть этот рисунок. Ни Алиса, ни Шпац. Она протянула руку и, опираясь на стену, чтобы удержаться на ногах, дошла до своего кресла у окна. Стеснение в груди не давало ей дышать, как будто кто-то туго обмотал ее кожаными ремнями. Коко опустилась в кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза. Распята! Кто мог прислать такое?

Глубоко вздохнув, она дрожащими руками развернула второй лист.

Ее пульс зачастил, когда в глаза ей бросились слова:

Шлюха-коллаборационистка.

Предательница.

Мы за тобой придем.

Часть четвертая

Глава сорок первая

Париж

Зима 1942 года

Коко удивила неожиданная суматоха в холле отеля. Получив новости о том, что ее иск к Пьеру был отклонен, она большинство дней проводила в номере. И еще это письмо с угрозами.

Наконец-то закончились невеселые рождественские праздники. После того как Америка вступила в войну, а немецкие солдаты продолжали умирать в России, музыку и смех