Читать книгу - "Дым над тайгой - Станислав Васильевич Вторушин"

автомобилей, прыгало зайчиками по стенам зданий и ослепляло прохожих. Серые набухшие сугробы оседали на глазах, пуская вдоль тротуаров бурливые ручьи, расцвеченные радужными масляными разводами. Окончательно снег еще не сошел, а на тополях уже набухли клейкие коричневые почки. В них еще не проклюнулись зеленые вершки листочков, но если почку сорвать и растереть, она начнет источать забытый за зиму запах свежей зелени.

В Андреевском тополя не росли. Поселок окружала дикая тайга, сплошь состоящая из сосняка, перемешанного с островками кедра. И потому в поселке зимой и летом благоухало вековечным ароматом хвои. Нежные, ломкие запахи тополей и ольхи уроженке средней полосы России Татьяне были роднее и ближе. Прилетая весной в Среднесибирск, она не могла нарадоваться знакомому с детства запаху, не могла им надышаться.

Татьяна третий день жила в областном центре, куда ее вызвали на семинар заведующих промышленными отделами районных газет. Она не очень любила такие сборы, не видела в них особой пользы. Перед районными журналистами выступали в основном областные чиновники мелкого пошиба, которые повторяли то, что было давно известно. В их выступлениях не было ни мыслей, ни информации для размышления, а потому они были неинтересны.

За все семинарские дни запомнилось только два выступления — редактора «Приобской правды» Александра Николаевича Новосельцева и шефа Татьяны на преддипломной практике Гудзенко. Новосельцев говорил о том, что информация становится таким же, если не более сильным оружием, чем атомное. В борьбе двух систем победит тот, кто выиграет информационную войну. Наш читатель чрезвычайно восприимчив к тому, что звучит в эфире, появляется на страницах газет, потому что как никто другой верит печатному слову. Это должен иметь в виду каждый журналист, когда садится писать свой материал.

В словах Новосельцева Тане почудилась боязнь за то, что страна может проиграть информационную войну. Это было впервые, эта мысль была для нее новой.

Гудзенко говорил конкретнее, без всякого подтекста, как будто раскладывая все по полочкам.

— Газетчик должен не только фиксировать события, — подчеркнул он, — но, прежде всего, быть аналитиком. Для газетчика важно наблюдать своего героя вблизи, а не со стороны. Вот тогда и очерк о человеке может получиться живым и глубоким.

Татьяна была честолюбива и в тайне души надеялась написать книжку очерков. У нее уже были собраны материалы о Федякине, Вохминцеве, Еланцеве, известном в районе бригадире рыбаков Волкове, еще кое о ком. Почти все они в разное время были опубликованы в «Приобской правде». Сейчас она собирала материал о начальнике экспедиции Романе Ивановиче Остудине.

Остудин был симпатичен ей и как человек, и как руководитель. Он заметно отличался от всех остальных в районе. Таня обратила на это внимание еще во время самой первой встречи с ним. Правда, Остудин показался ей немножко технократом. Но о технических проблемах он мыслил широко и разрабатывал их основательно, не забывая при этом людей. Это стало видно уже по первым его шагам в экспедиции. Остудин оставлял себе только крупные, основополагающие проблемы, все мелкие передавал подчиненным. В экспедиции каждый занимался своим делом. И Тане казалось, что именно так должен работать руководитель.

Советы Гудзенко подстегнули честолюбивые замыслы. Татьяна подумала, что от Остудина она далеко, а вот объединение, в котором он работает, рядом. Интересно узнать, что думает о новом начальнике «Таежной» Батурин. Она позвонила Батурину, того в кабинете не оказалось. Переключилась на главного геолога Сорокина. А тот, узнав, что она интересуется Остудиным, буднично спросил:

— А может, вы хотите поговорить с ним самим?

— Как, он у вас? — удивилась оторопевшая Татьяна. И тут же услышала в трубке глуховатый голос Романа Ивановича, у нее от волнения перехватило горло. До того ей захотелось увидеть Остудина — большого, широкоплечего, пропахшего северными морозами и всегда спокойного, уверенного в себе, что несколько мгновений она не могла произнести ни слова.

— Татьяна Владимировна, вы меня слышите? — напомнил о себе Остудин.

— Да, — ответила Татьяна. — Где мне вас разыскать?.. Как в «Сибири»?.. Я тоже там остановилась. А номер? Значит, мы даже на одном этаже. А когда вы улетаете в Таежный?

— Завтра в восемь ноль-ноль, — сказал Остудин. — У вас ко мне какие-то вопросы?

— Вопросов нет, Роман Иванович. Просто хотелось поговорить с вами в нормальной человеческой обстановке. Без производственного фона.

— Может быть, вместе поужинаем? — предложил Остудин. — Ресторан на первом этаже.

Таня не могла понять, что с ней произошло. Вместо того чтобы принять предложение, она сказала:

— А может, просто попьем чай и поговорим? У меня есть вкусные пирожные.

— Я согласен, — не раздумывая, ответил Остудин. — Когда?

— В восемь вас устроит?

— Вполне.

Тане никогда не приходило в голову, что, кроме деловых, у нее с Остудиным могут быть какие-то другие отношения. Если бы сейчас кто-то, пусть в шутку, сказал ей, что это может случиться, она бы неподдельно возмутилась. Она ушла с семинара, не дождавшись его окончания. Зашла в кондитерский магазин и купила полдюжины разных пирожных. Выйдя из кондитерского, остановилась около гастронома и долго думала, стоит ли покупать вино. Ей казалось неприличным, если во время деловой встречи женщина будет угощать мужчину. Она подумала, что в этом случае Остудин может превратно истолковать ее гостеприимство. Однако после долгих размышлений Таня все же зашла в гастроном и купила бутылку шампанского. Решила поставить его в тумбочку, а там поступить в соответствии с обстоятельствами.

В гостинице она первым делом приняла душ и надела чистую кофточку. Сначала ярко-красную, но потом решила, что для разговора за чаем кричащие тона не очень-то подходят, и сменила ее на блузку голубого цвета. Ничего другого у нее не было, в командировку с собой много не возьмешь. Глядя в зеркало, сделала несколько шагов, повернулась на каблуке и слегка улыбнулась — выглядела она хорошо. Затем сходила в буфет и взяла электрический и заварочный чайники.

Остудин пришел, как и договорились, в восемь вечера. Увидев Таню, он остановился на пороге и развел руки:

— Ну, знаете, Татьяна Владимировна...

— Что? — спросила Таня и почувствовала, как лицо заливает краска. Менее всего она сейчас хотела слышать комплименты от мужчины.

— Такого очарования я не видел, — Остудин весь потянулся к ней и вычертил ладонью в воздухе женскую фигуру.

— Да ладно уж. Проходите. А то я растаю от комплиментов, — Таня нарочно приняла ироничный тон, он придавал ей уверенности.

Остудин шагнул вперед, закрыл за собой дверь. Бросил взгляд на