Читать книгу - "Это - Фай Гогс"

Как это теперь часто случается, апроприация закончилась экспроприацией. Единственное, чего я смог добиться – это убедить их оставить мне трусы и носки, чтобы они согревали меня в этот ранний осенний час. Обращаться в полицию мне строго воспрещалось, а все, что я помнил о мотеле, в котором мы остановились – его лаконичное и выразительное название: «Мотель». Мне придется изъять из публичного доступа подробный отчет о том, как я провел следующие несколько часов, иначе вы, «дорогие мои»…

– Это ты сейчас к кому обращаешься?

– Это я пытаюсь объяснить твоим «читателям», кто ты вообще такой. И объяснил бы, если бы меня не…

– О-о, прости! Не сразу заметил твои ехидные знаки препинания. Появление которых я могу объяснить только тем, что ты по мне соскучился? А, Чеп?! Нет, лучше не отвлекайся. Боюсь упустить нюансы… Ведь все дело в нюансах, чувак! Из-за того, что я слишком невнимательно слушал эту историю предыдущие четыреста раз, когда…

– Захлопнись!

– «…ответил он, и с этого мгновенья его жизнь наполнилась беспросветным одиночеством, которое изредка разнообразил предсмертный хрип очередного замерзающего путника на пороге его убогой хижины».

Я сердито затянулся сигарой. Ну уж нет! Сегодня этой генитальной блохе не удастся сбить меня с толку. Потом, я помнил о важнейшем моменте, на котором настаивал поверенный: «Еще раз повторяю: перед тем, как твой персонаж вступит в игру, тебе необходимо пересказать ему всю историю его создания. Он наверняка будет отчаянно сопротивляться, потому что пока его единственный мотив – категорическое отрицание того, что он был придуман кем-то другим».

Иными словами, я должен во что бы то ни стало продолжать свой рассказ, не обращая внимания на…

– Валяй. Поглядим, как это у тебя получится.

И тут я понял, что без согласия кровопийцы рассказать его историю я просто не смогу! Ему даже не придется для этого «отчаянно сопротивляться». Он может иногда вставлять свои ядовитые ремарки, которые в последнее время действовали на меня необъяснимо раздражающе, и я не доберусь даже до средины. Надо было договариваться. И у меня были припасены для этого веские аргументы:

– Ладно. Послушай: через двенадцать часов я окончательно уйду на покой, и тебе впервые придется действовать самостоятельно. Ты уверен, что готов к этому?

– Ну так пока не попробую – не узнаю! А теперь будь другом, объясни: тебе-то какое до этого дело? Насколько я понимаю, этот твой поверенный ясно дал понять, что отныне ты в прошлом. Цитата: «Он станет для тебя таким же подлинным, как и ты сам. Это и будет искомый тобой знак, что пора отказаться…»

– Все правильно. Приедем на место, и я богом клянусь, что не стану вмешиваться. Будут тебя резать на три тысячи маленьких кусочков – даже не пикну! Чисто твоя афера. Мне осталось только выполнить то, что я обещал поверенному, и в последний раз изложить для тебя…

– И ты больше не будешь донимать меня своими советами? Серьезно, Чеп, парень ты вроде ничего, иногда тебе даже удается быть немного смешным. Паштет будем считать несчастным случаем. Но пойми – ты меня пугаешь! Серьезно! Взять хоть твои шуточки про отрезанную голову. А зачем ты устроил эту бойню?

– Тебе все станет ясно, когда я дорасскажу свою историю до конца. Но ты должен перестать испражняться прямо в мой мозг.

– Ладно, уговорил. Буду нем, как могила… и обещаю, что засну сладким сном младенца, «едва лишь голос ваш тоскливый достигнет дна моих ушей». Нравятся стихи? Не ищи у Лонгфелло – специально для тебя придумал.

Я с легким присвистом выпустил воздух между плотно сжатыми зубами. Общение с гугнивцем давалось мне все… Ладно, к черту это. Итак, мне придется изъять из публичного доступа подробный отчет о том, как я провел следующие несколько часов, иначе вы, дорогие мо… – в смысле дорогие его читатели, изойдете холодным потом и слезами, словно только что впервые увидали фильм «Приведе…

– Четвертая киношная отсылка в одной главе? Вы что же, сэр, задумали и в этом году оставить нас без «Букера»?

– … фильм «Приведение». Я также не собираюсь глумиться над вами, упрекая вас – несуществующих читателей несуществующей книги несуществующего автора – в вашей безусловно позорной тройной иллюзорности. Наоборот, я сделаю вам одолжение и выдам парочку таких «глав», какие вы любите – переполненных скучнейшими описаниями, и если гнойный клещ сдержит свое слово – полностью лишенных диалогов…

Глава 29

В которой я ставлю наглеца на свое место

– Так вот: когда я со сбитыми в кровь ногами, дрожа от холода и ярости, появился на пороге нашей комнаты в мотеле, готовый выгрызть у поверенного сердце, он встретил меня неожиданно тепло. Раньше за ним такого не водилось. Обернув меня одеялом, он дал мне напиться горячего чаю и обработал мои раны. Бинты и перекись уже лежали на кровати, а значит, он был готов к такому развитию событий.

Едва я пришел в себя, он, как обычно, потребовал от меня подробного отчета обо всем, что произошло со мной за шесть…

– Между прочим, мне никогда не была до конца ясна природа твоих взаимоотношений с этим «поверенным». Но я давно заметил, что в твоей истории из-за каждого куста торчат волосатые уши маньяка. И скорее всего, этим маньяком являешься…

– Ты вроде бы обещал помалкивать.

– Хорошо, зануда, продолжай. «Моя печать устами скорби скреплена». Или наоборот?

– …за эти шесть часов. Я повиновался. Выслушав меня, поверенный объявил, что несмотря на мою очередную неудачу, по его мнению, я был почти готов к тому, чтобы начать свою собственную аферу. Он сказал, что у него есть одна перспективная задумка, но мне придется действовать самостоятельно, и все ключевые решения останутся за мной. Однако прежде я должен четко сформулировать причины своего сегодняшнего провала, дабы такого не повторялось впредь.

Я ответил ему, что этой ночью у меня было достаточно времени все обдумать, и несмотря на весь мой гнев я все-таки пришел к заключению, что он был прав. Я не потрудился наделить своего персонажа сколько-нибудь правдоподобной предысторией, а следовательно, и эмоциональной глубиной. По этой причине он не вызывал ничего, кроме раздражения. «Будь я на месте тех черных ребят, – сказал я ему, – я бы избил себя так сильно…»

– …что твои останки было бы проще намазать на гроб, чем положить