Читать книгу - "Это - Фай Гогс"

– Эй, дружок, а не пора ли тебе уже заткнуться? Мне еще пять часов машину вести. Ты же не хочешь, чтобы этот руль оказался в нашей с тобой общей заднице?

– Господи, ну конечно! Достаточно было одного намека! Ты пойми: я ведь как тот кузнечик – совсем как огуречик: чуть что – сразу прыг-скок под мосток – и молчок! Но перед этим не могу не высказать несколько критических замечаний насчет этой твоей гениальной махинации…

– А может лучше…

– …и я даже не стану ничего говорить о проникновении в дом «самого могущественного каппо» с помощью приклеенного носа и уймы несносного самодовольства. Не стану, потому что в поп-культуре существует целая индустрия сложнейших проникновений в охраняемые дома с использованием самых невероятных технических средств, против которых твое – назовем вещи своими именами – сосет!

Но вот твоя покерная авантюра – это что вообще такое?! Ты самым наипрепаскудным образом кропил карты – и тебя все равно поймали, словно щенка, лизавшего арахисовое масло! Сэр Шон Коннери подавился бы оливкой и помер, глядя на такое! Все твои «страшные враги» оказались не опаснее крольчат. «Он был в шаге от неминуемой смерти, когда уплетал уже четвертый кексик своей бабули!» Вместо перестрелок, захватывающих погонь, избиения скандалистов и секса с красивыми женщинами – сплошная говорильня, беготня от собак, избиение красивых женщин – и никакого секса!

И еще, как преданный друг вашей семьи не могу не поделиться одним важным наблюдением: не кажется ли вам, что вся эта заумная болтовня – просто недостойная попытка смягчить муки вашей совести после тех страданий, которые вы причинили этим милым людям?

– Мил… да с черта ли они милые?! По сравнению с тем, на что способны эти пожиратели канноли даже гребанный Томас Джефферсон выглядит…

– Ну да, тебя послушать – так они все сплошь какие-то страшные изверги. А в реальной жизни эти ребята оказались просто взрослыми детьми, которые чванятся друг перед другом своими пистолетиками и монетками. И что плохого они сделали лично тебе?

– Эй, а когда это ты вдруг стал таким крупным специалистом по реальности? Не забывай, что вся твоя так называемая «жизнь» –от начала до конца выдуманная мною куда менее хардкорная версия моей собственной – на самом деле реальной жизни! Так что залепи-ка ты свое хайло, дружок! Я больше не шучу!

В ответ мой назойливый собеседник не проронил ни слова. Он пока еще чувствовал, кто из нас двоих главный, и на всякий случай предпочитал не рисковать.

– Подражать его стилю… взрослые дети… Вот ведь поганец, – усмехнулся я, немного успокоившись.

Раскурив одну из сигар Генерала, которые я никак не мог оставить валяться там без толку, я взглянул на свое отражение в зеркале и подумал:

«Объясни-ка, будь добр: как удается парню, которого даже не существует, так больно щипать тебя за член?»

Глава 28

В которой мне мешают пролить свет

Сразу ответить на этот вопрос оказалось не так-то просто. Мне пришлось основательно пошарить по чертогам моего разума, как какому-нибудь древнегреческому ритору. Вынырнув обратно, я пришел к выводу, что все дело было, пожалуй, в моей злости на поверенного – моего опекуна, забравшего меня из сиротского приюта, когда мне исполнилось три года. Подумав еще немного, я решил, что злился скорее на себя. Злился за то, что упорно избегаю ответа на прямой вопрос: действительно ли я сумел овладеть тем методом ведения махинаций, которому поверенный пытался меня обучить?

Мне всегда казалось, что успех любой аферы зависит от четырех главных факторов: первоклассного плана, тщательной подготовки, моей замечательной способности убеждать, и совсем еще немного от удачи. Однако мой старый учитель настаивал на применении совершенно иного подхода:

«Нет вообще никакого смысла строить сложные планы, потому что их реализация будет полностью зависеть от непредсказуемых действий остальных участников аферы, – говорил он мне. – А просчитать эти действия не под силу никому. Взбреди на ум толстяку Харви налить крошке Эшли джина вместо молочка, поленись голубок Кевин попросить у малыша Тони показать его документы – и твои планы рухнут, как шестой сезон „Карточного домика!“»

Пойми: как бы старательно ты ни планировал аферу, сколько бы не готовился, как бы истово ни молился об удаче, твоя афера будет обречена, если ты не сможешь создать живой, яркий, цельный образ ее главного героя – героя, тем не менее отнюдь не лишенного внутренних противоречий, потому что годы борьбы, разочарований, страха, радости, надежд, стыда, гордости, смирения постоянно возвращаются в виде терзающих его воспоминаний; героя, прожившего насыщенную, наполненную событиями жизнь – удивительными и ужасными, в которой поражения следовали за победами с такой неукоснительностью, что почти вынудили его капитулировать; короче говоря – героя реального, несмотря на его искусственное происхождение.

Если же тебе это удастся, то вскоре ты почти перестанешь понимать, где пролегает граница между вами. Постепенно ты свыкнешься с тем, что он станет для тебя таким же подлинным, как и ты сам. Это и будет искомый тобою знак, что настала пора отказаться от своей привычной личности.

Да, это будет непросто. Но как только у тебя получится создать своего первого по-настоящему правдоподобного персонажа, ты поймешь, что любая личность – это просто хаотический набор произвольно выбранных образов, объединенных между собой сюжетной линией, которую нам кто-то навязал. Думаю, нет смысла уточнять, что эти кто-то – твои родители, близкие, все, кто тебя окружает, общество в целом. То есть, по сути, смена личности будет означать всего лишь смену образов, значимость которых тебе внушили, и объединяющего их сюжета, придуманного кем-то за тебя.

Сейчас в это почти невозможно поверить, но наступит день, когда ты сочтешь эту самую смену личности захватывающим приключением. Тебе не потребуется долго уламывать себя, чтобы окончательно перевоплотиться в искусно созданного тобою протагониста. Однако очень важно заранее подготовиться к тому, что твой преемник не унаследует твои воспоминания – по крайней мере их значительную часть.

Проблема тут в том, что они наверняка будут конфликтовать с его собственными воспоминаниями. Произойдет то, что Фрейд называл вытеснением. Но тебе не стоит особенно переживать, что без них он превратится для тебя в чужака – ведь он получит твой эмоциональный опыт, мудрость, если хочешь! А самое главное, что останется у него – это твое восприятие, осознание – основа любой индивидуальности. То есть это все равно будешь ты, а не