Читать книгу - "Спонтанная покупка - Вероника Генри"

Она распечатала программку всех событий, которые они с отцом планировали посмотреть: сложные перебежки с одного места на другое, рассчитанные до наносекунд, от незначительных, практически неизвестных дебютантов до мировых звезд. Фрэнк любил микс, шел на риск и открывал для себя новых исполнителей, но также наслаждался выступлением легендарных хедлайнеров. Роза заглянула в программку, свернула ее и почувствовала острую грусть, вспомнив, как они спорили о достоинствах ZZ Top и Editors. (ZZ Top победили на основании того, что у них лучшие бороды. Оба согласились, что не учитывать бороды нельзя.)

Когда Роза была совсем маленькой, Фрэнк начал составлять для нее плейлисты. Еще когда она лежала в колыбели, он давал ей слушать Вивальди и Ван Моррисона. Потом перешли к Чету Бейкеру, Эрике Баду, Элвису Костелло, Полу Саймону, Nirvana, Roxy Music, The Beach Boys, Рахманинову. Когда ее друзья зацикливались на какой-то одной группе и слушали без конца только ее, у Розы был свой исполнитель под разное настроение и на разные случаи. Фрэнк рассказывал ей бесконечные истории из мира рок-н-ролла: об эксцентричных выходках, несчастной любви, злоупотреблении наркотиками, гениальных находках. Он рассказывал ей истории, скрывающиеся за песнями. «Музыка научит тебя всему, что следует знать о жизни, – говорил он. – На любой случай есть песня. Музыка всегда даст тебе ответ».

Каждый год за несколько недель до отъезда Фрэнк составлял плейлист с лучшими песнями групп, которые они собирались увидеть. Немалым удовольствием было предвкушение услышать песню, которая тебе нравилась, и угадать, какой песней группа закончит выступление. В этом году Роза составила плейлист сама, внимательно изучая дискографию и погружаясь в историю группы.

Это помогло ей пережить худшие дни. По ночам она ложилась в постель, надевала наушники, которые подарили ей родители на прошлое Рождество, и забывалась в полудреме, пока еще один день без отца не заканчивался. Все восхищались тем, как стойко она переносит утрату. Никто не догадывался, что это лишь фасад. Потом они узнали, что, несмотря на внешнюю невозмутимость, Роза поставила крест на своем будущем. Что, невзирая на внешнее спокойствие, внутри поселился нигилист, который не видел смысла ни в чем. И она старательно скрывала эту другую Розу от внешнего мира. От школы, от родных, от друзей.

Чтобы никто ничего не заметил, она все больше и больше времени проводила в одиночестве. Компания и разговоры ее раздражали. Отнимали слишком много сил. Главное – оставаться в стороне, не подавая вида, что ее не интересует происходящее вокруг. Чтобы никто не догадался. Она сочиняла небылицы, рассказывая, что была с кем-то, или ходила куда-то, или делала что-то. Создать альтер эго оказалось легко. Вот она, та Роза – организованная, сильная, собранная.

Но скрытые мысли и чувства не поддавались контролю.

Роза шла в толпе других приехавших на фестиваль и молилась, чтобы эти выходные исцелили ее и помогли двигаться дальше. Пусть горе перестанет давить на нее и позволит ей оставаться собой. В данный момент отец не мог бы гордиться своей дочерью. У нее холодело в животе при мысли о том, что она сделала. Она пыталась прогнать стыд. Пожалуй, ей нужна пинта сомерсетского сидра и буррито.

«Ты можешь это сделать, – говорила Роза сама себе. – Он здесь, с тобой. Его дух в тебе. Получай удовольствие для него».

К вечеру пятницы Роза начала воскресать. Было невозможно не заразиться царящей на фестивале атмосферой. Нужно было повсюду поспеть, увидеть и услышать как можно больше. Она позанималась йогой под музыку в стиле рок-баллады, послушала небольшой акустический сет, исполненный девушкой, которую она видела несколько раз в Эйвонминстере, потом горячие дебаты на тему феминизма, вплела в волосы оранжевые и розовые косички, съела огромную порцию макарон с сыром, хрустящим беконом и свежим базиликом и запила все это пуншем с ромом «Вуду». Каким-то образом ей удалось избежать встречи со знакомыми, держась на отдалении от баров и групп, где они могли ошиваться. Она не хотела участвовать в их программах, выпивать с ними и бесконечно обниматься.

А потом опустился вечер, и она знала, что ей предстоит самое большое испытание. Выступление Sigur Rós, любимой группы отца. Когда солнце стало садиться, Роза представила, как радовался бы Фрэнк, предвкушая встречу с этими исполнителями. Она вспомнила, что его захлестывали эмоции, когда он слушал их музыку, и его глаза наполнялись слезами. «Это почти как быть верующим», – говорил он.

Роза нашла удобное место – близко к сцене, но не в самой толпе. Набросила куртку, поскольку к вечеру похолодало. С наступлением темноты все сбросили обороты и смягчились. Стали томными, потными, любящими, ждущими. Люди сомкнулись вокруг нее, и она чувствовала себя в безопасности. Предвкушение забурлило в ней, сладкое и сильное, и, когда прозвучали первые ноты, ее сердце переполнилось радостью.

Роза поняла, что еще способна что-то чувствовать. Ей казалось, что она останется холодной и безучастной навсегда. Она пребывала в оцепенении несколько недель и единственное, что ощущала, – это горькое отчаяние. Но музыка, едва зазвучав, полностью покорила Розу гипнотическим ритмом, взмывающими, фантастическими аккордами, ангельскими голосами вокалистов. Она слушала, окутанная нежной темнотой. Каждая следующая песня возносила Розу выше и выше. Фрэнк всегда говорил ей, что музыка обладает не сравнимой ни с чем силой, способной изменить тебя, излечить. Когда зазвучала последняя песня, на небе появилась серебряная дорожка, и Розе показалось, что она может подняться по ней в рай, протянуть руку и дотронуться до отца, коснуться кончиками пальцев его руки и ощутить его тепло.

– Эй! – произнес кто-то тихо совсем рядом, и она почувствовала чью-то руку на своем плече. – Ты в порядке?

Роза подняла голову в удивлении и увидела незнакомое лицо. Темно-зеленые глаза под широкими темными бровями, буйные кудри, щетина на лице и губы бантиком. Он был в изумрудного цвета бархатном пиджаке, надетом на голое тело, в обтягивающих джинсах и сапогах из змеиной кожи.

Она видела его в первый раз, но он казался знакомым. Парень внимательно смотрел на нее с серьезным видом.

– Это нормально, – прошептал он и осторожно вытер ей слезы большим пальцем.

Оказывается, она плакала, не замечая этого.

Потом он повернул ее к сцене, обнял сзади, покачивая под музыку, и Роза прижалась к нему. Они медленно раскачивались, пока песня не достигла крещендо. От эмоций Роза едва могла дышать, но в то же время впервые за много месяцев чувствовала себя в безопасности. И ей было тепло в объятиях незнакомца. Она чувствовала, как бьется его сердце. Она никогда не ощущала такой близости ни к отцу, ни к