Читать книгу - "Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин"

Маркус, куча разных законов, по которым начальство должно отчитываться перед народом. Но они постоянно придумывают, как сделать это необязательным. Например, есть уложение о том, что министр ветрогенезиса обязан принимать просителей по личным вопросам прямо в своей симуляции. На прием может записаться любой гражданин. Коммутационный шлем на голову и вперед.

– Зачем шлем?

– Через имплант они не соединяют – боятся наших хакеров. Вроде все просто, но они дополнили этот закон служебным разъяснением, по которому в целях сохранения культурной традиции проситель должен пройти ритуальные испытания перед встречей. В духе русских народных сказок. Проходит их, Маркус, примерно один из пяти тысяч. Так что посетители Курпатова не мучают.

– И мне тоже надо их проходить? Ломас кивнул.

– Они в курсе, что стоит на кону?

– В курсе, Маркус. Но статусные сердоболы следят друг за другом. Отступить от обычая означает дать слабину. Для них это смерти подобно.

– А если я эти испытания не пройду?

– Успокойтесь. Курпатов намекнул, что в вашем случае испытания будут чисто формальными и он придет вам на помощь.

– Подождите, – сказал я, – подождите. Если я отправлюсь в сердобольскую симуляцию, их нейросети получат доступ к моему мозгу?

– Частичный. Мы защитим вас от глубокого скана. Не теряйте времени, Маркус. Они уже открыли окно. Я буду следить за вашим фидом лично. В случае чего, помогу советом. Наши нейросетевики тоже подключатся… Все, я вас коммутирую.

Возражать было бессмысленно – я только порадовался, что успел как следует отоспаться перед новым стрессом.

Ломас, сидящий за столом, стал быстро куда-то удаляться, уменьшаясь на глазах. Пространство вокруг вспучилось, искривилось и разделилось на небо и землю.

Щелчок, волна тошноты, и я прибыл на место.

* * *

Я стоял на дороге. Вокруг простиралось хлебное поле. Вдали – там, куда уходила дорога – начинался лес.

Пшеница казалась тяжелой и перезревшей. Ее давно пора было скосить. Отчего-то мне пришло в голову, что так выглядели русские нивы после татарских набегов. Грустная мысль.

Небо было ясным, но каким-то тяжким. В его синеве присутствовала угроза. Стоять под ним было как под стрелой крана.

Симуляция нарядила меня в лапти, холщевые штаны и рубаху. За моими плечами болталась котомка с неизвестным грузом. Я снял ее с плеча, развязал узел – и увидел массу разноцветных тюбиков разной формы.

Я взял один из них. Он был сделан из прозрачного пластика и заполнен коричневой пастой. Зеленую этикетку покрывали китайские иероглифы. В самом низу была маленькая английская надпись:

FRESH STRAWBERRY SALT SCRUB

В других тюбиках был огуречный, ананасный скраб и так далее. Целая косметическая коллекция. Но зачем она мне?

На связь вышел Ломас.

– Я получаю предварительный фидбек по поводу происходящего. Не ведитесь, Маркус. В нативных сердобольских симуляциях полно багов, это один из них. Видимо, по техзаданию частью одежды просителя должна быть котомка со скарбом. Но проектировщики допустили опечатку.

– А почему не исправили?

– Наверно, решили, что так страшнее. Видите впереди камень на кромке леса? Идите к нему.

Я пошел к опушке. Дорога там разделялась натрое. Два ответвления уходили вправо и влево вдоль леса. Третье ныряло в чащу.

На распутье лежал черный камень. На нем сидел ободранный недружелюбный ворон. Перед камнем желтела куча человеческих костей, в которой зачем-то блестела пара золотых коронок.

– Читайте надпись, – сказал Ломас.

Действительно, я заметил высеченные на камне слова:

НАПРАВО ЗАШАГАЕШЬ – ЖИЗНЬ ПОТЕРЯЕШЬ

НАЛЕВО ПРОЙДЕШЬ – КОНЯ ПРОЕТËШЬ

ПРЯМО ПОЙДЕШЬ – ЖИВ БУДЕШЬ, ДА СЕБЯ ПОЗАБУДЕШЬ

Нижняя надпись была зачеркнута мелом, а под ней белели дописанные косым почерком слова:

ПРЯМО ПОЙДЕШЬ – СЧАСТЬЕ НАЙДЕШЬ!

– Ваши соображения?

– Налево, – ответил я. – Коня у меня все равно нет.

– Вот и видно, что вы не имели дело с сердобольскими нейросетями. У них довольно своеобразная логика. Если у вас нет коня, сеть может его из вас вычесть.

– И что получится?

– Хотите узнать?

– Нет.

– Тогда направо или прямо. В худшем случае вернетесь в начало, и будет следующая попытка.

– Если прямо, – сказал я, – получится похоже на мои профессиональные будни. Не хочется, чтобы моей памятью занимались сердоболы.

– Там вроде исправлено.

– Сердобольская версия счастья тоже не привлекает.

– Хотите направо?

– Не то чтобы хочу, но… Тут наверняка скрыта хитрость. Может быть, за встречу с Курпатовым следует отдать жизнь. Выбирать надо хитро.

– Давайте быстрее, – сказал Ломас. – Решайте.

Я пошел по правой дороге. Вероятно, думал я, имеется в виду символическая смерть. Я помнил что-то такое про сказочные испытания.

Местность не баловала разнообразием. Через каждую сотню метров из пшеницы торчало пугало, одетое в точности как я. Смотреть на них не хотелось: горизонтальные палки рук подразумевали невидимый крест. Впрочем, я не был уверен, что дизайнеры симуляции действительно имели это в виду – распятые в пустоте куклы могли служить просто маркерами дистанции.

Дорога медленно заворачивала вместе с кромкой леса. Пшеничное поле колосилось насколько хватало глаз – и у меня забрезжила догадка, что вдоль линии хлебов можно шагать всю жизнь.

Но вскоре я заметил тревожные знаки. Пшеница во многих местах была примята, сломана или вырвана с корнем. На дороге стали появляться кучи странного зеленого помета. А потом я увидел впереди сразу несколько трупов, одетых в точности как я – в грубую сермягу. Разноцветные тюбики скраба из котомок, рассыпанные вокруг, казались поздними летними цветами.

Бедняги выглядели так, словно их расплющило молотом. Или, вернее, бифштексной отбивалкой – заметны были вдавленные в плоть следы каких-то выступов.

Тела были в разной степени разложения, так что смерть поймала их поодиночке. Значит, опасным было само это ме…

Я не успел додумать. Между деревьями мелькнула темная тень. Я поднял голову – и увидел в воздухе огромную зеленую жабу с шипастым наростом на животе. Жаба взвилась над дорогой в тяжком прыжке и падала прямо на меня.

Я побежал, а потом был удар, хруст и короткая, но очень яркая боль.

Я пришел в себя в том же месте, где начинал путь – на дороге перед камнем.

– Вторая попытка, – сказал Ломас. – С нами уже работают сетевики, они помогут. Идите к камню.

Надпись на камне изменилась. Теперь она выглядела странно.

НАПРАВО ЗАШАГАЕШЬ – пропп #12

НАЛЕВО ПРОЙДЕШЬ – пропп #7R

ПРЯМО ПОЙДЕШЬ – пропп #!&

Первые два слова в каждом ряду были по-прежнему высечены в камне. То, что шло после тире, было напечатано на каких-то несолидных наклейках, прилепленных поверх надписи.

– Что это за пропп? – спросил я. – Может, prompt?

– Нет, – ответил Ломас. – Именно Пропп. Автор «Морфологии Волшебной Сказки». Мы приподняли симуляцию, глядим прямо на код… Так, ясно. Пойдете направо – надо опять сражаться со Зверем. Зверь будет другой, они ротируются. Но шансов на победу нет. Пойдете налево – придется переплыть кислотную реку. Она рассчитана так, чтобы полностью растворить коня. У вас самого в