Читать книгу - "Проданная деревня - Борис Андреевич Можаев"

это же Снежинка, Снежинка бьет здесь из-под каждого камня! – выкрикивал он с каким-то злорадством, тыча рукой в траншеи. – Просто какая-то подземная река. Разве ее перекачаешь?

– Верно говоришь, река и впрямь будто подземная, – согласился Воронов.

– Тут одними насосами не обойдешься. Здесь канал отводной нужно рыть. Сверху, на перехват воды.

– Да кто ж нам заплатит за такой канал? В проекте он не предусмотрен…

– Придется заняться этим проектом, – раздумчиво заметил Воронов. – Вот что, распоряжайся здесь. А я схожу к геологам, у них должен быть точный дебит Снежинки. А потом вместе подумаем, что можно сделать.

Он несколько раз пересекал ущелье, поднимался наверх к геологам и тщательно изучил многочисленные промеры Снежинки. Река действительно оказывалась, по меткому определению Белкина, подземной. Ее поверхностный дебит был в девять раз меньше грунтового. Она имела капризный, своенравный характер: постоянно меняла русло и гуляла в пределах ущелья как ей вздумается.

Характер наледи оказался тоже очень неприятным.

Если бы она имела определенное направление, ее можно было бы преградить барьером. Но она вырастала повсюду и принимала самые неожиданные формы.

Здесь, в ущелье, били сотни ключей – грунтовые воды выбивались повсюду.

Они неслись в Снежинку и наращивали наледь. «Очень сложные условия. И не столько для строительства, сколько для жизни здесь», – думал Воронов.

Существующий проект, по его глубокому убеждению, не устранял этих трудностей. Снежинку, например, предлагалось взять в глубокое русло. Но это было б целесообразно, если бы река являлась обыкновенной, а не с подземным дебитом. А так она может пробиться в любом ином месте и попросту обойти уготовленное ей русло. Другое дело, если ее взять в огромную дренажную трубу, но это будет стоить колоссальных денег! И даже в таком случае трудно застраховаться от наледей.

Вечером Воронов долго просидел с Белкиным над генеральным планом поселка. Чертежи Белкин прихватил с собой на дом. Он занимал комнату в коммунальной квартире нового дома. В комнате Белкина было так же голо, как и в конторе: вся мебель состояла из койки, стола с двумя табуретками и грубо сколоченного стеллажа под книги. В углу висели фуфайка, комбинезон да валялись резиновые сапоги, прикрытые портянками.

– Вы расположились как временный постоялец, – сказал Воронов, осматриваясь.

– А я и так временный, – весело отозвался Белкин. – Меня уж два раза снимали отсюда. И опять посылают… Видать, лучше подыскать никого не смогли. Наверно, подыщут.

– За что же вас снимали?

– План заваливал. И в этом месяце завалю. – Белкин говорил с отчаянной веселостью, но за этой веселостью чувствовалась невысказанная горечь.

– Отчего же так примирился?

– А, шут с ней, – он равнодушно махнул рукой. – Сначала-то вроде хорошо шло. А впрочем, все мы начинаем хорошо, да вот не все тянуть умеем.

– Вы здесь с самого начала?

– Да. Сразу после института сюда попал.

– Как же вас загнали в это ущелье? Ну-ка расскажите.

– Очень просто. Мы начинали строить поселок в Солнечном. Видели травянистую ложбину? Ну вот. В начале позапрошлой зимы приезжает к нам председатель совнархоза Мясников, а с ним начальник управления горнорудной промышленности да еще наши братья-строители. Председатель совнархоза, такой солидный, в бобровой шапке, – говорят, начальником главка был, – но мужик веселый, все с шутками да с прибаутками прохаживался. «Вы, говорит, хутора, что ли, здесь строите?» – «Нет, – отвечаем, – поселок для горняков». – «Для горняков? – он вплеснул руками. – А я и не догадался. А чем же здесь будут заниматься ваши горняки? Может, коров пасти?» – «Руду добывать», – говорим. «Ишь ты, руду!.. А где же рудники будут?» – «Да километров пятнадцать отсюда по ущелью в горы». – «Вот бы проектировщиков заставить бегать на работу за пятнадцать километров, да еще в горы». – «Для рабочих автобусы будут», – сказал Зеленин. «Ага! – иронически согласился Мясников. – А возить их за счет государства? Вот умники! Ну-ка, поехали к рудникам…» И все подались сюда. Здесь красиво было. Все снежком припорошено. Наледь еще не успела образоваться – начало зимы. «Вот здесь и строить нужно поселок, – сказал Мясников. – Тут тебе и работа, и жилье под боком. И возить их никуда не надо. Экономно и для государства, и для рабочих удобно».

– Да неужто никто не возразил ему из строителей? – спросил Воронов.

– Зеленин возражал. Здесь, говорит, условия трудные, наледи много. А Мясников ему: «А вы что, трудностей испугались? Наледи устранить и строить поселок. Орлы горные будут здесь жить!» Вот так сказал да уехал. А потом уж появились и проект Синельникова, и рабочие чертежи домов из проектного института.

Воронов встал и, заложив руки за спину, крупно зашагал по комнате.

– Но солнце-то, неужели они не заметили, что солнца здесь нет! – воскликнул Воронов.

– Солнца? – переспросил Белкин. – О солнце ничего не говорили. День был пасмурный, его вообще не было, солнца-то.

– Ну а что ж заказчик? Будущие горняки! Они тоже молчат? Ведь им здесь жить! Рудник рядом и на высоте… Значит, пыль от выработки породы будет оседать в ущелье. Это ж верный силикоз!

– Заказчики каждый месяц возмущаются. Как приезжают принимать работы, так все грозятся прикрыть это дело и перенести поселок в Солнечное. Вы, говорят, построили да уехали, а нам силикоз наживать… Вроде в Москве хлопочут… Ну, заговорились мы совсем, спать пора. – Он встал из-за стола и лениво потянулся. Потом принес откуда-то раскладушку для Воронова и одну подушку.

– Вот оказия-то, – виновато говорил он, – забыл я совсем про постель. Надо бы у коменданта взять. А теперь придется кое-как. – Белкин достал из чемодана одну простыню и кинул Воронову еще свой облезлый плащ. – Больше ничего нет.

А через минуту он уже захрапел на своей кровати, сраженный мгновенным сном. Воронов долго еще не спал и думал о том, что Синельников расчетливо занижает планы жилья, шоферы надрывают моторы на расхлябанной дороге, Белкин строит неразумно поселок и тратятся впустую трудовые копейки. «Это как наледь, – думал Воронов, – прет из подземных глубин в лютые морозы и находит теневые ущелья, где скапливается, мешает работе и жизни. Вокруг горы великого дела, а в ущелье наледь… И ведь не в том особая беда, что ошибается Мясников. Он не семи пядей во лбу. К тому же и не специалист. А беда в том, что тотчас же находятся ловкие сообразительные люди вроде Синельникова, которые любую ошибку могут преподнести в ореоле гениального открытия. И уж конечно, не без выгоды для себя…»

14

Весь вечер у Семена было скверное настроение. Завтра бетонировать массивы, а сегодня выяснилось, что не хватает вибраторов. Звонили на склад – там сказали, что разобрали по участкам… Прислали какой-то жалкий десяток. А их