Читать книгу - "Война и мир. Том 1-2 - Лев Толстой"

На другой день после приема в ложу, Пьер сиделдома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего однойсвоей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертоюсмешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своемсоставлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведениягосударя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться изПетербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своимикрестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнатувошел князь Василий.

— Мой друг, что ты наделал в Москве? За что тыпоссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, — сказал князьВасилий, входя в комнату. — Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Эленневинна перед тобой, как Христос перед жидами. — Пьер хотел отвечать, но онперебил его. — И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Явсё знаю, я всё понимаю, — сказал он, — ты вел себя, как прилично человеку,дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить.Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества идаже двора, — прибавил он, понизив голос. — Она живет в Москве, ты здесь.Помни, мой милый, — он потянул его вниз за руку, — здесь одно недоразуменье; тысам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всёобъяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.

Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. —Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимаетживой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.

Несколько раз Пьер собирался говорить, но содной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьербоялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в которомон твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава:«буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал иопускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле — сказать неприятноев глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Онтак привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, чтои теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но ончувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшаясудьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, котораятак привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, чтонайдет возрождение к новой жизни.

— Ну, мой милый, — шутливо сказал князьВасилий, — скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирноготельца. — Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер сбешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику,проговорил шопотом:

— Князь, я вас не звал к себе, идите,пожалуйста, идите! — Он вскочил и отворил ему дверь.

— Идите же, — повторил он, сам себе не веря ирадуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.

— Что с тобой? Ты болен?

— Идите! — еще раз проговорил дрожащий голос.И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.

Через неделю Пьер, простившись с новымидрузьями-масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья.Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещалиписать ему и руководить его в его новой деятельности.