Читать книгу - "Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917) - Ева Ингеборг Фляйшхауэр"

Отзыв Людендорфа с германского западного фронта (22 августа) и направление на восточный фронт встретили среди его сторонников непонимание^[933], после проигрыша битвы на Марне переросшее в открытую критику этого решения Мольтке^[934]. Некоторые историки марнского сражения, следуя их суждениям, также находили отзыв Людендорфа «в высшей степени невыгодным» для западного наступления^[935]. Они не знали обстоятельств, при которых Людендорф стал «героем Люттиха», и не видели оснований, побудивших начальника Генштаба отстранить своенравного подчиненного после серьезного «неуспеха» в Льеже от западного наступления и перевести на восток, как раз когда 2-й армии предстояло покорение крепости Намюр, а битва на бельгийско-французской границе (21–25 августа 1914 г.), на фронте протяженностью 250 км, дала представление о том, какие жестокие бои развернутся за Париж. Тут пригодилась бы любая более-менее толковая голова. Поэтому причины, которые привели подвергшегося тяжким испытаниям начальника Генштаба к его решению в столь неподходящий момент, должны были быть вескими и принципиальными. Искать их стоит прежде всего в двух факторах: в знакомстве специалиста, много лет занимавшегося внутрироссийским сопротивлением, с предпосылками будущих операций на восточнопрусском ТВД с точки зрения разведки и в его безжалостном обращении с иностранным мирным населением и собственными бойцами в сложных, непредвиденных ситуациях.

Направление Людендорфа в Восточную Пруссию знаменует решительный шаг Мольтке к началу тайного военного сотрудничества с внутренними врагами России, которое, внушив ему ложную уверенность в достижении быстрых побед на востоке, заставило его пренебречь требованиями плана Шлиффена. Все значение этого шага станет ясно, если принять во внимание прямо-таки магическое воздействие последнего на сознание прусско-германских генштабистов^[936]. Оно тем более поразительно, что граф фон Шлиффен (1833–1913) сам никогда не командовал армией в поле. Приняв участие в войнах 1866 и 1870–1871 гг. в качестве офицера Генштаба, он прожил 20 мирных лет до своего назначения начальником Генштаба в 1891 г. и еще два мирных десятилетия до того, как стал генерал-фельдмаршалом в 1911 г. Его план превентивной войны, разработанный в тиши кабинета в чрезвычайной ситуации 1904–1905 гг., при недолго существовавших заманчивых обстоятельствах и затем испытывавшийся на ежегодных военных играх с идентичными вводными, никогда не проходил проверку реальностью и, скорее всего, ни за что не выдержал бы ее в условиях изменившегося исходного положения 1914 г. — укрепления альянсов, наращивания вооружений соответствующими государствами в течение десятилетия после отставки Шлиффена (1905), осведомленности противников о неприятельских планах развертывания. Тем не менее шлиффеновский план выступления против Франции, хранить верность которому он призывал Генштаб и после своей отставки, с железным упорством настаивая на непреложности его основных пунктов, в Большом генштабе благодаря выдающемуся авторитету его составителя считали верным путем к победе над Францией. Никто всерьез не подвергал его сомнению^[937]. Напротив — даже послевоенные дебаты все еще показывали слепую веру, с какой видные офицеры Генштаба отстаивали его непререкаемую и вневременную актуальность и — вопреки всей очевидности коалиций 1914–1915 гг. — продолжали цепляться за мысль, что при соблюдении намеченных сроков и порядка продвижения пять немецких армий действительно разбили бы французские войска, прежде чем Англия успела бы оказать им помощь, определившую исход войны.