Читать книгу - "Симон Визенталь. Жизнь и легенды - Том Сегев"

Крайский категорически отрицал, что страдал от еврейского комплекса, и даже через много лет после смерти канцлера его бывшие помощники продолжали с трогательной преданностью доказывать, что такого комплекса у него не было. Однако он был канцлером страны, многие из граждан которой все еще оставались нацистами; о его еврействе ему постоянно напоминали; да и сам он был на этой теме сильно зациклен. «Еврейский вопрос, – докладывал израильский посол, – его буквально пожирает». Свое еврейское происхождение Крайский считал чем-то вроде горба, сильно осложнявшего ему жизнь. Скрыть его было нельзя, но и отрекаться от него, по словам Крайского, было столь же бессмысленно, как, например, «отрицать, что твоя мать – проститутка».

Семья Крайского происходила из Богемии, но сам он родился в Вене. В своих воспоминаниях он пишет, что религии его родители большого значения не придавали, и особо подчеркивает, что его родственники работали по субботам, вступали в брак с неевреями и ели свинину. С антисемитизмом, по его словам, ему пришлось столкнуться всего один раз. Отец попытался записать его в спортивный клуб, и ему было сказано: «евреев не берем», – в результате чего Крайскому пришлось тренироваться в другом клубе, где евреев было много. Однако, пишет он, «друзей-евреев у меня за всю мою жизнь было очень мало».

Он прочел много книг по еврейской тематике и пришел к выводу, что евреи – не раса и не нация, а всего лишь группа людей, объединенных общей религией и судьбой. Сионистское же движение (родившееся, как и Крайский, в Вене) утверждало прямо противоположное: что евреи – это именно нация, только покинувшая землю своих предков, и, если они хотят выжить, им надо туда вернуться и создать собственное государство. Многие считали, что Холокост был убедительным тому доказательством.

Израильское посольство проявляло интерес к прошлому Крайского. В одном из посольских отчетов, например, говорится, что в 1935 году тот покинул еврейскую общину, заявив, что в еврейского Бога не верит и считает себя «социалистом-атеистом». Два этих слова взяты в тексте отчета в кавычки. При этом, отмечает посольство, в христианство Крайский не перешел. Эти слова в отчете подчеркнуты.

Однако следующий израильский посол эту информацию (по-видимому, после разговора с самим Крайским) откорректировал. Из еврейской общины, пишет посол, Крайский никогда не выходил, поскольку никогда к ней не принадлежал; он говорил, что перестал считать себя иудеем в возрасте шестнадцати лет, когда Социал-демократическая партия призвала своих членов покинуть католическую церковь.

В первый раз он был арестован в 1934 году; его обвинили в том, что он занимался запрещенной политической деятельностью. А сразу после присоединения Австрии к Германии его арестовали снова, и несколько месяцев он провел в гестаповской тюрьме. Правда, в конце концов его выпустили, но при условии, что он покинет Австрию, и ему пришлось эмигрировать в Швецию, где он женился на еврейке, еще до их знакомства перешедшей в протестантизм. У них родилось двое детей, сын и дочь, которые были крещены, а в доме – по настоянию жены – праздновали Рождество с елкой и подарками. Крайский, по словам его сына Петера, был от этого не в восторге, но не протестовал.

После войны лидеры социал-демократов решили, что Крайскому и нескольким другим оказавшимся в эмиграции членам их партии в Австрию пока возвращаться не стоило, поскольку они были евреями; это – опасалось руководство – могло партии повредить. Но Крайский эту «пилюлю» проглотил и до 1951 года продолжал жить в Швеции, работая на дипломатической должности. Именно эта вполне вольготная жизнь в Швеции и не позволила ему, по мнению его сына, полностью осознать весь ужас Холокоста. Однако Петер Михаэль Лингенс полагает, что на отношение Крайского к Холокосту повлиял также тот факт, что когда-то он сидел в одной тюремной камере с нацистами, и в его глазах они были всего лишь людьми, которых, как и его самого, преследовали за политические взгляды. Это, полагает Лингенс, сформировало у Крайское «абсолютно искаженное» восприятие Холокоста.