Читать книгу - "Симон Визенталь. Жизнь и легенды - Том Сегев"

Первые иски Визенталя против Крайского закончились ничем. Поначалу канцлер пообещал, что откажется от своей парламентской неприкосновенности, но в конце концов так этого и не сделал, заявив, что парламентский мандат принадлежит не ему, а партии, а партия ему сдать мандат не позволяет.

Во главе фракции социал-демократов стоял в то время только что назначенный на этот пост молодой тридцатисемилетний политик Хайнц Фишер, и, поскольку этого назначения он удостоился благодаря Крайскому, ему, естественно, хотелось за это своего босса отблагодарить. С этой целью он решил помочь ему в борьбе с Визенталем, как если бы это была не личная проблема Крайского, а проблема, касавшаяся всей партии в целом. «К этому делу, – писал Фишер, – Крайский относился очень серьезно, и оно его сильно эмоционально заводило». Соответственно Фишер предложил создать парламентскую комиссию, которая, по его замыслу, должна была изучить вопрос «о предполагаемом использовании Центром документации методов мафии и о взаимоотношениях данного Центра с государственной полицией». Такая формулировка была не случайной. Центр документации был организацией частной, и расследовать его деятельность парламентская комиссия формального права не имела, однако право расследовать взаимоотношения Центра с полицией у нее было, и это позволяло ей выяснить заодно, чем занимался Центр.

Угроза эта была весьма серьезной. Никакого парламентского расследования Визенталь, естественно, не хотел (опасаясь, что оно приведет к закрытию Центра) и вынужден был сдаться. Тем более что за некоторое время до этого получил от своего адвоката, Ганса Пернера, письмо, где тот хоть и в деликатных выражениях, но однозначно предупреждал, что, если состоится суд, Крайский может предъявить такие улики, опровергнуть которые трудно, даже если они и не будут соответствовать действительности. Давили на Визенталя с целью побудить его отозвать свой иск и многие другие. Кроме того, несколько человек попытались уладить его конфликт с Крайским путем личного вмешательства. Среди них были, в частности, Вилли Брандт, редактор еженедельника «Профиль» Петер Михаэль Лингенс (почти целый час проговоривший по телефону с Хайнцем Фишером, оказавшимся другом его детства), а также еврейский миллиардер Карл Кахане.

В конце концов с Крайским встретился и побеседовал будущий президент еврейской общины Айвен Хакер, и они совместно сформулировали заявление, которое канцлер обязался сделать в случае, если Визенталь отзовет свой иск. В этом заявлении – написанном Крайским от руки – говорилось, что он никогда Визенталя в сотрудничестве с нацистами не обвинял и считает инцидент исчерпанным. По требованию Визенталя отменено было также решение создать парламентскую комиссию.

Десятью годами позже Фишер выразил по поводу всей этой истории сожаление и написал, что с годами научился вести себя более «зрело».

Когда Крайский сказал журналистам, что в его распоряжении имеются улики, свидетельствующие о том, что Визенталь сотрудничал с нацистами, он не солгал, однако по большей части эти «улики» были чепухой, не имевшей никакой ценности, и их прислали ему уже после того, как он объявил о своих обвинениях публично (после чего, кстати, начал получать письма поддержки как от проживавших в Южной Америке бывших нацистов, так и от неонацистов, и в одночасье сделался кумиром отрицателей Холокоста и антисемитов во всем мире). Тем не менее он вцепился в эти «улики» мертвой хваткой, как если бы нашел какое-то невероятное сокровище. Лютая ненависть к Визенталю ослепила его, заставила забыть о порядочности и лишила способности мыслить здраво. Однако его заявление о том, что Визенталь работал на гестапо, родилось не на пустом месте – Крайский это не придумал. Он нашел данную информацию в одном из архивов, где хранился отчет, присланный послом Австрии в Польше.