Читать книгу - "Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Эдуард Владимирович Тополь"

бомбардировщики в Брунсвике, Аугсбурге, Готе, Бернсбурге, Мюнхене и Будапеште, – могли обеспечить американским бомбардировщикам фронт работ на многие месяцы.

Но Андерсон приказал «уничтожить этого спрута» к первому марта!

Если учесть, что февраль постоянно закрывает небо снежной облачностью, при которой прицельные бомбежки невозможны, становится понятно, почему генерал Дулиттл, получив столь «железный» приказ Андерсона, лишь пожал плечами: «Человек предполагает, а Бог располагает».

И действительно, 21 февраля, в 04:00 утра, как только двухтысячная авиационная армада начала пересекать Ла-Манш и появилась на немецких радарах, команда «Ахтунг! Ахтунг!» подняла с коек пилотов трех германских авиационных дивизий, а генерал Адольф Галанд усмехнулся: «Эти янки даже не приблизятся к Берлину!» Он был уверен в своих асах, которых он обучил не распыляться в бою по всему небу, а единой стаей нападать на противника сверху, рвать его на части и добивать, добивать, добивать…

Первые два дня операции «Аргумент» стали трагичными для американцев – 55 «летающих крепостей» и 410 членов их экипажей погибли. При том, что ни одна из основных целей не была поражена всерьез. 23 февраля все небо над Европой было затянуто такой тяжелой облачностью, что даже из Италии смогли взлететь только 102 американских бомбардировщика. Зато, как только на рассвете 24 февраля небо над Германией очистилось от облаков, обе армии – и Восьмая из Англии, и Пятнадцатая из Италии, по три воздушных дивизии в каждой – поднялись в воздух. Тут асы Геринга и Галанда устроили американцам то, что на языке военных летчиков называется «собачья свалка». В результате этой «свалки» ВВС США потеряли 61 самолет, и столько же потеряли немцы. Но главное было в другом: все цели, выбранные американцами, были накрыты бомбовыми ударами. Впервые с начала «Большой недели» немцы не смогли остановить американцев, Андерсон и Дулиттл доказали Герингу и Галанду, что будут теперь летать куда угодно и бомбить что угодно.

25 февраля погода вновь подыграла союзникам – небо над европейским континентом было чистым. 1 300 бомбардировщиков в сопровождении 1 000 истребителей вновь поднялись из Англии и Италии. На этот раз превосходство американских ВВС было почти полным – из всей налетевшей на Германию армады немцы смогли сбить лишь 31 бомбардировщик. Американцы же с высоты, недосягаемой для германских зениток, могли бомбить любые цели по своему выбору. Бомбардировщики союзников сбросили тысячи тонн бомб на основные авиационные комплексы в Штутгарте, Швейнфурте, Штейре и Аугсбурге. Результаты «Большой недели» были неоспоримы: всего за пять дней Гитлер потерял больше половины своей авиации, и к апрелю 1944 года на западе и в центральной части Германии для «летающих крепостей» уже не оставалось серьезных целей.

Зато на востоке, недосягаемом для американцев ни из Англии, ни из Италии, их оставалось еще предостаточно. Достать и уничтожить их можно было только полетами американских бомбардировщиков из Полтавы.

Конечно, еще за неделю до появления американцев в Полтаве сюда прибыли из Москвы сразу две особые команды – штаб 169-й авиабазы особого назначения во главе с генерал-майором авиации Александром Перминовым и отряд особого назначения Главного управления контрразведки СМЕРШ. При этом если команде Перминова было предписано всячески содействовать американцам в строительстве их авиабазы, то бригаде СМЕРШ предстояло пристально следить и за теми, и за другими. И буквально с первого дня все три стороны столкнулись с одной проблемой – город был разрушен до такой степени, что даже штабу генерала Перминова и американцам, прибывшим с полковником Альфредом Кесслером, пришлось разместиться вместе в единственно уцелевшем крыле полуразрушенного шестиэтажного дома по соседству с аэродромом. Это крыло с выбитыми окнами, грудами щебня, мусора и грязи было наспех очищено, русские притащили сотню коек с соломенными матрацами, и американцы впервые в своей жизни были вынуждены жить с клопами, без горячего душа и электричества и пользоваться наружными сортирами «в позе орла».

«После завершения в Москве многочисленных предварительных соглашений, – сообщает генерал Джон Дин в своих мемуарах, – Кесслер и одиннадцать наших офицеров 15 апреля вселились в полтавский штаб. Перминов опередил их на несколько дней, и с появлением кесслеровской группы американцы и русские впервые в истории объединились для совместной операции против общего врага. Они жили бок о бок, в одинаковых условиях, ели одну и ту же пищу, имели общую цель и ухлестывали за одними и теми же дамами – во всяком случае, в самом начале. Их интимные занятия были настолько же приватны, насколько могут быть приватны и комфортны интимные отношения двух семей, поселившихся в одном доме. Конечно, сначала какое-то взаимопонимание было обусловлено опасениями причинить друг другу неудобства и ранить чувства соседа. И хотя обе стороны шли друг другу на уступки, взаимные шпильки, повторяясь постоянно, вскоре вызвали такое раздражение, что обе стороны были уже готовы убить друг друга и, возможно, сделали бы это, если бы с предельной прямотой не выяснили своих отношений и не расселились».

Тут следует сказать, что нигде, ни в каких других исторических источниках мне не привелось встретить такой откровенной информации, и потому я могу дополнить ее лишь несколькими штрихами. Во-первых, с самого начала работы команд Перминова и Кесслера было решено: полтавский аэродром настолько изрыт немецкими и советскими бомбежками, что восстанавливать его нет смысла, а лучше построить новую взлетно-посадочную полосу длиной в 1 800 метров из сборных стальных секций, которые следует доставить из США и Великобритании. В связи с этим из Ливерпуля в Мурманск был срочно отправлен специальный конвой из пяти судов с грузом для Полтавы – свыше 12 000 тонн стальных плит для покрытия ВПП, а также авиационный бензин, масло, запчасти к самолетам, стройматериалы, автомобили, продукты, медицинское оборудование и боеприпасы. Одновременно в Полтаве был объявлен набор рабочих на строительство будущего аэродрома и авиабазы. А поскольку в 1944 году в Полтаве кроме безногих или одноногих инвалидов не было мужчин (их призвали в Красную армию), то в конкурсе на 1 400 рабочих мест приняли участие несколько тысяч полтавских женщин. Кого именно выбрали русские и американские офицеры, вы можете увидеть в американской и советской кинохронике той поры, обильно выложенной в Интернете: грудастых молодок, каждая из которых «коня на скаку остановит».

Правда, к ужасу американского военврача капитана Роберта Невела, «женщины приходят на работу босиком и в грязной одежде, а моют посуду холодной водой с мылом, что приводит к диарее». Впрочем, босыми эти дамы ходили недолго, поскольку Перминов приказал выдать им в счет зарплаты аванс на покупку обуви…

Ну и во-вторых, строительство американской базы началось в апреле, когда