Читать книгу - "Призрачные воины - Лючия Сен-Клер Робсон"

боялась, что Рафи погибнет и с его смертью у нее станет за пределами дома в два раза меньше друзей. Душой Сара была видавшей виды воительницей, а воины не поминают о смерти — это удел сопляков.

Рафи вздохнул и прикрыл глаза, наслаждаясь исходящим от рыжей великанши уютом, теплом и мягкой силой. Он лишь немного уступал ей ростом, но из-за габаритов Сары все равно ощущал себя в ее объятиях ребенком. Отпустив его, Боумен вскинула руку и помахала рукой дочери подруги-мексиканки миссис Мерфи — пятнадцатилетней красавице Пас, расположившейся за барной стойкой в окружении воздыхателей. Пас, наклонившись, достала бутылку, которую хранила подальше от пьяных глаз местного сброда. Саре не приходилось сомневаться в кредитоспособности Коллинза. По просьбе Рафи она хранила его деньги в сейфе, вкопанном в земляной пол под ее кроватью.

Забрав бутылку бурбона и два стакана, Рафи направился к угловому столику, за которым сидел сеньор Эстебан Очоа. При виде приближающегося Коллинза Эстебан встал и протянул ему тонкую руку. В огромных черных глазах вспыхнул огонь, отчего Эстебан сделался еще привлекательнее и благороднее — хотя, казалось, куда уж больше.

— Сеньор Рафаэль, слава Всевышнему, что вы вернулись живым и невредимым! — Эстебан владел английским лучше всех в Тусоне. Лишь едва заметный акцент, прямые черные волосы, темные глаза и смугловатая кожа выдавали в нем мексиканца.

Дон Эстебан своим видом напоминал Рафи о том, что на свете есть люди, которые могут выглядеть элегантно и грациозно, совершенно не прилагая к этому усилий. Рафи неизменно был благодарен за это Эстебану, поскольку о существовании подобных людей было легко забыть. Оно и понятно: достаточно вспомнить о том, какая публика обитала в Аризоне. Дон Эстебан, миссис Мерфи, Боумен и ее толпа приемных детей служили для Рафи доказательством того, что род людской еще не успел окончательно оскотинеть. Благодаря таким людям в нем не умирала надежда на лучшее будущее для человечества.

Дон Эстебан, поклонившись Саре и миссис Мерфи, притащил им стулья из-за соседних столиков. Теперь можно было с уверенностью заявить, что все сторонники северян города Тусона в сборе. Сара держала на коленях мальчика-мексиканца лет трех-четырех — одного из сирот, которых недавно усыновила. Еще один из ее приемных сыновей, чуть постарше, возился с Пачи на земляном полу.

— Кого они с таким нетерпением дожидаются? — Рафи плеснул в стакан бурбона и поставил его перед доном Эстебаном. — Мятежники на подходе?

— Они уже здесь. — Дон Эстебан взял стакан и благодарно кивнул. — Отядом командует капитан Шерод Хантер.

— Доводилось с ним сталкиваться, — кивнул Рафи и плеснул себе бурбона. — Не сказал бы, что мне это доставило удовольствие.

— Он прибыл вчера с сотней никчемных мерзавцев, именующих себя аризонскими добровольцами-конфедератами, — добавила Сара.

— И где они?

— По большей части валяются пьяными по салунам. Я сразу сказала, что в моем заведении южанам с их привычками будут не рады.

Когда заговорила мисс Мерфи, в ее низком с хрипотцой голосе помимо испанского акцента слышались нотки ирландского, техасского и теннессийского говора.

— Капитан Хантер поставил дона Эстебана перед выбором: либо клятва на верность мятежникам, либо вон из города.

— Капитан вел себя достаточно цивилизованно, — заметил Очоа. — Он чуть ли не извинялся передо мной.

— Шерод Хантер столько всего натворил… Ему есть за что просить прощения, — буркнул Рафи.

— Он сказал, что слышал о моих симпатиях к северянам, но при этом выразил надежду, что я осознаю очевидную победу Юга. Он попросил меня присягнуть Конфедерации, чтобы ему не пришлось конфисковывать мое имущество и выгонять меня из города.

— И что же вы ответили? — прищурился Рафи.

— Я сказал, что всем в своей жизни обязан правительству Соединенных Штатов и потому не собираюсь его предавать.

— Когда уезжаете?

— Сегодня вечером. Капитан Хантер позволил мне взять лошадь и все, что я смогу запихнуть в две седельные сумки. — Эстебан помолчал. — Ах да, еще он позволил взять с собой ружье и двадцать патронов.

— Двадцать патронов! — взорвалась Сара. — Нет, вы слышали! Да лучше просто расстрелял бы, и дело с концом!

— И куца вы собираетесь направиться? — спросил Рафи.

— В Месилью.

— В одиночку? — Брови Рафи поползли вверх. — Да это же почти полтысячи километров по землям апачей.

— Бог бережет детей и дураков, — пожал плечами Очоа.

— Не проще ли податься в Сонору? Граница с Мексикой всяко ближе. Кроме того, Месилья сейчас в руках Джона Бейлора и его подонков-сепаратистов.

Мысль о том, что южная часть Нью-Мексико оказалась в руках Бейлора, вызывала у Рафи омерзение, а осознание того, что регулярные части армии США выставили себя сборищем клоунов, приводило в ужас. Роль главного клоуна сыграл майор Исаак Линд, сдавшийся с пятью сотнями бойцов трем сотням техасских оборванцев под началом Бейлора. Секрет крылся в том, что многие из солдат-северян, отступая из Аризоны, в преддверии тяжелого перехода через горы наполнили свои фляги не водой, а виски. Когда они прибыли на место, ни о каком сражении не могло идти и речи.

— В Месилье у меня остались связи в деловых кругах. — Улыбка дона Эстебана стала грустной. — Вдобавок ко всему нынешние хозяева положения меня не знают.

Он не стал добавлять, что «нынешними хозяевами положения» оказались не просто американцы, а техасцы, для которых все мексиканцы были на одно лицо.

— Я еду с вами, — решительно произнес Рафи. — Мне известны те края.

Нью-Мексико. Где-то там безобразничает эта нахалка и сорвиголова Лозен. Рафи вспомнилось, как он однажды проснулся на стоянке фургонов в форте Бьюкенен и, открыв глаза, увидел над собой ее лицо. Над ним словно склонилась фея из сказки Шекспира. А это выражение досады, промелькнувшее у нее на лице, когда девчонка поняла, что ей снова не удалось украсть его коня! Только сейчас до него дошло, что Лозен могла запросто перерезать ему, спящему, горло и спокойно забрать Рыжего, но все же оставила Рафи в живых.

И вот теперь он вернется в поросшие лесом горы — край, который Лозен считала своим домом. Интересно, сведет ли его с ней судьба? Да и жива ли она? Сейчас ведь повсюду льется кровь. А что, может, и вправду лучше перебраться в Нью-Мексико? Теперь эта мысль представлялась Рафи уже не столь безумной. Да, там идет война, ну и что? Благодаря этому там много солдат, и южан и северян, а индейцы стараются не высовываться.

— Вы уподобитесь ангелу Рафаилу, которого послал Господь в проводники ослепшему Товиту, — улыбнулся дон Эстебан и, наклонившись, почесал Пачи за ухом. — У того Рафаила тоже был пес.

— Кто такой Товит?

— Герой одного из апокрифов[73]. Если