Читать книгу - "Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - Адам Туз"

В 1933 г. источником оптимизма в крестьянской среде служила не только активность новых властей, но и отличная погода и небывалый урожай. ИЗС начало свою деятельность с благодарного занятия: закупки значительных объемов зерна по минимальным субсидированным ценам. В результате к маю 1934 г. были созданы крупные запасы продовольственного и фуражного зерна, которым предстояло стать важной амортизационной подушкой для ИЗС в первые годы его существования. За щедрость в отношении фермеров расплачивались непосредственно потребители, столкнувшиеся с резким ростом стоимости жизни. После многолетнего снижения цен официальный индекс цен на продовольствие вырос с 113,3 в 1933 г. до 118,3 в 1934 г. В конце 1933 г. цены на молоко в результате прямого вмешательства ИЗС выросли до 22 пфеннигов за литр. Может показаться, что это немного, но значение этих изменений можно оценить сопоставив их со скромным бюджетом, на который неделю за неделей приходилось существовать большинству германских домохозяйств. Более того, инфляция имела крайне неравномерное распределение. Одно из гамбургских трудовых бюро в начале 1934 г. докладывало о панической скупке товаров, вызванной тем, что потребители столкнулись с 10-процентным приростом цен на продовольствие всего за один месяц. Как мы уже видели, недовольство населения ростом цен на продукты питания служило одним из самых тревожных признаков, о которых в 1934 г. сообщало гестапо. Беспокойство было настолько серьезным, что оно, судя по всему, в целом перевешивало успехи пропаганды, достигнутые в ходе борьбы с безработицей. Эта крайне негативная реакция на рост цен во время экономического и политического кризиса 1934 г. оказала поразительно сильное и длительное влияние на политику сельскохозяйственного производства в Третьем рейхе. Впоследствии на ИЗС оказывалось колоссальное политическое давление, имевшее целью предотвратить дальнейшее повышение цен, даже если оно требовалось для стимулирования производства.

Ситуацию усугубляло и сложившееся к началу лета 1934 г. понимание того, что не стоит ожидать повторения рекордного урожая 1933 г. Объемы собранного зерна резко снизились. В результате Дарре был вынужден 21 июля 1934 г. обратиться к своим политическим противникам в правительстве с просьбой о ежедневном выделении иностранной валюты на сумму порядка 1,6 млн рейхсмарок для закупок продовольствия и кормов за рубежом^[538]. Дарре опасался, что без этих средств он будет вынужден пойти на жесткие меры по ограничению потребления в домохозяйствах. С учетом опасного состояния общественного мнения это был крайне непривлекательный вариант. Но кризис германского платежного баланса делал дальнейшее повышение сельскохозяйственного импорта немыслимым. Летом 1934 г. Шахт ежедневно выделял иностранную валюту лишь для закупок самого необходимого минимума импортных товаров и был вынужден пойти на огромный дипломатический риск, объявив дефолт по большинству внешних долгов Германии. Как и в борьбе со Шмиттом, Шахт использовал вопрос распределения валютных резервов как оружие против Дарре. Он потребовал, чтобы ИЗ С распродало запасы зерна, накопленные в предыдущем году, и обвинил Дарре в создании раздутого бюрократического монстра^[539]. В ответ на это Дарре стал распускать слухи о том, что Шахт – ведущий член правительства, не состоящий в Нацистской партии, – на самом деле является агентом международного масонства^[540]. Но за этой жесткой риторикой скрывалась реальная проблема. Начиная с последних десятилетий XIX в. рацион немцев все больше обогащался животными жирами и белками. Источником мяса и молока служило главным образом немецкое животноводство, но оно, в свою очередь, зависело от крупномасштабного импорта высококалорийных кормов, богатых белками. С 1920-х гг. жизненно важной опорой германского молочного животноводства стали такие бобовые культуры, как соя и арахис. С помощью этих кормов, содержащих большое количество белков и жиров, средние надои от одной германской молочной коровы удалось поднять до 2200 литров в год, а надои от лучших животных превышали 4000 литров в год^[541]. С учетом разницы цен на молоко и бобовые это было выгодно с точки зрения фермеров, но серьезно обременяло внешнеторговый баланс страны. В 1928 и 1929 г. объемы импорта бобовых превышали 850 млн рейхсмарок в год^[542]. В годы кризиса обвал мировых товарных цен значительно сократил эту сумму, но данная статья импорта все равно влекла за собой такие расходы валюты, которые Рейхсбанк едва ли мог себе позволить.

После разочаровывающе низкого урожая 1934 г. и отчаянного валютного кризиса перед организацией, созданной Дарре и Бакке, встала новая задача – доказать свою эффективность в качестве не только механизма субсидирования фермеров, но и орудия достижения экономической самодостаточности государства. Праздник урожая 1934 г. прошел под лозунгом, позаимствованным у Муссолини: «Битва за продукцию» («Die Егzeugungsschlacht»). Следовало сделать все, чтобы в 1935 г. собрать более обильный урожай. На это была мобилизована вся организация ИЗ С. Было проведено более 400 тыс. собраний и во всех деревнях страны распространены миллионы листовок и брошюр об эффективном хозяйствовании^[543]. В ИЗС был создан отдельный бюджет для финансирования этих грандиозных пропагандистских усилий. В риторике ИЗС на смену языку крови и почвы во все большей степени шла тема народного милитаризма. Владельцы Erbhöfe были объявлены «штурмовыми отрядами» битвы за хлеб. Новый лозунг ИЗС гласил: «Владельцы Erbhöfe – фронту!» («Die Erbhofbauern vor die Front!»)^[544]. От «Битвы за продукцию» обычно отмахиваются как от очередной пропагандистской акции^[545]. Но при таком подходе не получает должной оценки работа, проделанная ИЗС, перед лицом представших перед ним препятствий. Делая поправку на сокращение объемов импорта, мы получим, что сельскохозяйственное производство, опиравшееся на внутренние источники, с 1927 по 1936 гг. выросло на 28 %^[546]. С учетом структуры германского сельского хозяйства и потребительских привычек 1930-х гг. едва ли удивительно то, что ИЗС так и не добилось самодостаточности. Сохранение, не говоря уже об увеличении объемов производства, при значительном сокращении импорта калорий и белков и невозможности существенно поднять закупочные цены, было очень сложной задачей. Однако ИЗС удалось добиться не только значительного прироста объемов производившегося в стране продовольствия, но и значительного повышения устойчивости германского сельского хозяйства к различным потрясениям^[547].