Читать книгу - "Миф. Греческие мифы в пересказе - Стивен Фрай"

Узнав, как сизиф избежал смерти вторично, Зевс, Арес, Гермес и Аид довольны не были. Однако Персефона вынесла вердикт, а решение одного бессмертного не может быть обжаловано другим.

Когда почти через полвека безмятежной и цветущей жизни смертный удел Сизифовой жены взял свое, истек и срок договора между Персефоной и Сизифом. Танатос нанес ему третий и последний визит.

На сей раз Сизиф уплатил Харону пошлину и пересек Стикс как полагается. Гермес ждал его на дальнем берегу.

— Так-так-так. Царь Сизиф Коринфский. Врун, мошенник, разбойник, прохиндей. Любо-дорого сердцу моему. Ни одному смертному не удавалось надурить смерть и одного раза — ты же ухитрился дважды. Молоток.

Сизиф поклонился.

— Подобное достижение заслуживает шанса на бессмертие. Пошли со мной.

Гермес повел Сизифа вниз по бесчисленным коридорам и галереям в громадную пещеру. От пола к своду устремлялся исполинский пандус. Внизу покоился валун, озаренный столпом света.

— Верхний мир, — сказал Гермес, объясняя, откуда свет.

Сизиф разглядел, что пандус ведет к квадратному отверстию в своде, через который пробивался дневной свет. Гермес показал на отверстие пальцем, и столп света погас.

— Итак, тебе нужно всего лишь вкатить валун по уклону. Когда доберешься до верха, брешь откроется. Сможешь выбраться и жить потом вечно — бессмертным царем Сизифом. Танатос больше никогда к тебе не наведается.

— И все?

— И все, — сказал Гермес. — Конечно, если тебе эта мысль не нравится, я отведу тебя в Элизий, где ты проведешь вечность в компании других душ добродетельных усопших. Но если выберешь камень — будешь обязан пытаться завоевать себе свободу и бессмертие, пока не получится. Выбирай. Идиллическая загробная жизнь здесь — или попытка добыть бессмертие.

Сизиф оглядел валун. Крупный, но не колоссальный. Уклон крутой, но не отвесный. Градусов сорок пять, не больше. Что ж. Вечность прогулок по Елисейским полям со скучными и смирными — или вечность в настоящем мире потехи, пошлости, проказ и полоумия?

— Без обмана?

— Без обмана, без понуждения, — сказал Гермес, кладя руку Сизифу на плечо и расцветая ослепительнейшей улыбкой. — Тебе выбирать.

Остальное вам известно. Сизиф упер плечо в валун и принялся толкать его вверх по склону. На полдороге он был уверен, что вечная жизнь ему обеспечена. Три четверти пути — он устал, но не сдался. Четыре пятых… проклятье, ну и работенка. Пять шестых — тягость. Шесть седьмых — мука. Семь восьмых… До вершины оставался всего дюйм, ширина ногтя, еще одно могучее усилие и…

Не-е-е-е-е-ет! Камень соскользнул, пролетел над Сизифом и бухнулся у подножия. «Что ж, для первой попытки неплохо, — подумал Сизиф про себя. — Если передохнуть, если собрать силы, я смогу. Знаю, что смогу. Нащупаю подход. Может, надо толкать спиной, перекладывать на нее вес. Смогу…»

Сизиф по-прежнему в чертогах Тартара, толкает тот валун вверх по склону и добирается почти до самого верха, но валун скатывается, и Сизифу приходится начинать заново. Он пребудет там до конца времен. Он все еще верит, что у него получится. Одно последнее сверхусилие — и он свободен.

Художники, поэты и философы разглядели в мифе о Сизифе много чего. Они увидели образ абсурда человеческой жизни, тщеты усилий, безжалостной жестокости судьбы, непобедимых сил всемирного тяготения. Но видели и некую храбрость человечества, стойкость, упорство, выносливость и веру в себя. В нашем отказе сдаваться они усматривают нечто героическое.