Читать книгу - "Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации - Иван Саблин"

Японское командование, китайский консул Чжан Вэньхуан, а также Чэнь Шиинь, командующий китайскими канонерками в Николаевске, сохраняли нейтралитет. Но в ночь с 11 на 12 марта 1920 года, после того как, по японской версии, Тряпицын потребовал разоружения японского гарнизона, силы Исикавы внезапно атаковали партизан, несмотря на их численное превосходство. В битве, продолжавшейся до 15 марта 1920 года, большинство японских солдат и офицеров были убиты или сдались в плен после того, как Ямада по телеграфу приказал им капитулировать. Убиты были и многие гражданские японцы, в том числе женщины и дети, а также японский вице-консул Исида Торамацу с семьей, а выжившие были заключены в тюрьму. Число погибших русских жителей тоже исчислялось сотнями, и многие из них были убиты в тюрьме^[489]. Одержав победу, партизаны, подчинявшиеся Тряпицыну, его начальнице штаба эсерке-максималистке Лебедевой и их соратникам, продолжили убивать, насиловать и грабить население Николаевска^[490].

В Приморской области тоже были противники демократического буферного государства, но, в отличие от своих единомышленников в Амурской и Сахалинской областях, они не стали провозглашать cоветскую власть. В конце марта 1920 года Кушнарёв привез во Владивосток новую резолюцию Сиббюро: «В Верхнеудинске образуется буферное правительство при котором наш уполномоченный т. Краснощеков. Все дальневосточные правительства должны соглашаться с действиями и складываться по типу забайкальского». Все действующие армии и воинские подразделения должны были перейти под командование Забайкалья^[491]. Лазо и другие согласились на формирование буферного государства, но решили, что его основой должно быть правительство Медведева, а не верхнеудинские власти. Тем не менее член советской делегации во Владивостоке отметил, что «все население, не исключая местной буржуазии, стоит за единственный государственный строй и советскую власть», но из-за масштабного японского военного присутствия «единственным возможным путем восточной политики» дальневосточными большевиками признана «земская власть»^[492].

Тем не менее Лазо и другие продолжили осуществлять свой план – как можно больше уподобить режим в Приморье cоветской власти. 25 марта 1920 года Владивосток узаконил советы и революционные комитеты как фактические органы самоуправления и приказал созвать в Никольске-Уссурийском Дальневосточный съезд трудящихся с целью решения вопроса об организации управления^[493]. 31 марта 1920 года Медведев, Русанов и другие три члена Приморской областной земской управы провозгласили себя Временным правительством Дальнего Востока, в юрисдикцию которого должны были войти Приморская, Амурская, Сахалинская и Камчатская области, а также русское население зоны отчуждения КВЖД. Они пообещали опираться в своих решениях на волю трудящихся и включить в правительство их представителей^[494].

Вывод войск из Владивостока не входил в планы японского Генерального штаба. Хотя полной информации о событиях в Николаевске еще не было, поступивших сведений было достаточно, чтобы укрепить позиции японской армейской партии, пытавшейся доказать, что большевизм представляет собой угрозу. 31 марта 1920 года японское правительство объявило об изменении своей политики в Сибири. Еще раз подтвердив изначальную цель интервенции, а именно обеспечение эвакуации Чехословацкого корпуса, Япония заявила, что теперь предварительным условием вывода войск будет умиротворение Северной Азии. В телеграмме к Ои Сигемото, отправленной еще до этого объявления, военный министр Танака Гиити сформулировал причины, по которым японская армия не могла покинуть Сибирь: японские войска призваны защитить жизнь и собственность японских граждан и не дать политическому хаосу, завладевшему российским Дальним Востоком, перекинуться на Маньчжурию и Корею. В середине марта 1920 года, после боев в Николаевске и ряда мелких стычек с партизанами в разных районах Дальнего Востока, японские войска приняли превентивные меры, заняв стратегические пункты в Приморской области. Ситуация еще больше накалилась из-за реакции московского руководства на Николаевский инцидент. 2 апреля 1920 года Виленский переслал министру иностранных дел Утиде Косаи ноту Чичерина, в которой отряд Тряпицына назывался Красной армией, а ответственность за нападение возлагалась на японские войска^[495]. Между тем 1 апреля 1920 года последние американские солдаты эвакуировались, и период совместной интервенции сил Антанты завершился^[496].

2 апреля 1920 года в Никольске-Уссурийском открылся Дальневосточный съезд трудящихся. Газета «Вечер» сообщала, что крестьяне дали наказ своим делегатам поддержать Советскую власть, но в то же время воздержаться от введения коммунизма в сельской местности, так как хотели сначала узнать, как обстоят дела в Европейской России^[497]. Тем не менее съезд поддержал Временное правительство Дальнего Востока. В этот же день Ои Сигемото послал Медведеву требования по расширению прав японской армии и нанятых ею российских сотрудников. Съезд выразил свой протест, а Виленский, Медведев и Лазо немедленно вернулись во Владивосток. Как сообщает Никифоров, 3 апреля 1920 года Моисей Губельман и бурятская большевичка Мария Михайловна Сахьянова приступили к созыву Владивостокского Совета рабочих и красноармейских депутатов, проигнорировав решения областной большевистской организации. На встрече консульского корпуса японцы использовали этот факт как доказательство того, что большевики собираются вновь устанавливать cоветскую власть вместо демократического правительства^[498].