Читать книгу - "Трагический эксперимент. Книга 2 - Яков Канявский"

В 1905 году он поселился в столице и скоро обратил на себя всеобщее внимание. Слух о «святом старце», который пророчествует и излечивает болящих, быстро достиг самого высшего общества. В короткое время Распутин стал модным и известным человеком в столице и стал вхож в великосветские гостиные. Великие княгини Анастасия и Милица Николаевны познакомили его с царской семьёй. Первая встреча с Распутиным произошла в начале ноября 1905 года и оставила у императорской четы очень приятное впечатление. Затем такие свидания стали происходить регулярно.

Императорский двор в смысле любви к мистицизму мало чем отличался от высших кругов империи. Разница была в основном в том, что приглашения в Царское Село удостаивались наиболее знаменитые юродивые и блаженные. До Распутина были Матрёнушка-босоножка – неграмотная дочь крестьянина, даже зимой ходившая в летней одежде и босиком; Паша Саровская – бывшая крепостная, долгое время жившая в выкопанной самостоятельно пещере (она, правда, ко двору не поехала, Николай и Александра навещали её по месту жительства); слабоумная крестьянка Дарья Осипова и многие другие. Даже среди них выделялся Дмитрий Попов, известный также как Митенька Козельский или Митька Коляба – горбатый и слепой инвалид с культями вместо рук, который страдал от эпилепсии и во время припадков издавал вой и лай. Представивший его ко двору священник Елпидифор растолковывал «пророчества» Митеньки.

Кроме местных пророков и юродивых при дворе подвизались и иностранные знаменитости – астрологи и медиумы. От каждого царская семья пыталась добиться ответа на главный вопрос: ждать ли рождения сына – наследника российского престола.

После того как летом 1904 года на свет появился цесаревич Алексей, влияние мистиков при дворе существенно упало. Однако вскоре выяснилось, что ребёнок неизлечимо болен гемофилией – несвёртываемостью крови. Распутин оказался как нельзя более к месту. «Распутин играл на отчаянии царицы и сумел связать неразрывными узами свою жизнь с жизнью цесаревича, а также обрести власть над его матерью. Казалось, что каждое его появление приносит мальчику облегчение, что усиливало его вес и укрепляло веру в его силы», – вспоминал наставник Алексея Пьер Жильяр.

Сближение Николая II и императрицы Александры Фёдоровны с Распутиным носило глубоко духовный характер, в нём они видели старца, продолжающего традиции Святой Руси, умудрённого духовным опытом, способного дать добрый совет. Он завоевал ещё большее доверие царской семьи, оказывая помощь больному гемофилией наследнику престола – цесаревичу Алексею.

По желанию царской семьи Распутину специальным указом была дана другая фамилия – Новый. По легенде, это слово было одним из первых слов, которые произнес наследник Алексей, когда начал говорить. Увидев Распутина, младенец закричал: «Новый! Новый!»

Пользуясь доступом к царю, Распутин обращался к нему с просьбами, в том числе коммерческого свойства. Получая за это деньги от заинтересованных людей, Распутин тут же раздавал часть их нищим и крестьянам. Он не имел ясных политических взглядов, но твёрдо верил в связь народа и монарха и недопустимость войны. В 1912 году выступал против вступления России в Балканские войны.

Определённое воздействие «старец» на политику оказывал. В тонкостях и перипетиях он не разбирался, но отлично осознавал свои интересы. Они прежде всего состояли в том, чтобы в стране сохранялась стабильность, – в этом случае положению самого Распутина при дворе ничто не угрожало. В результате он способствовал возвышению одних министров и падению других, блокируясь с различными фракциями при царском дворе. Явная близость «старца» к царю и его супруге приводила к тому, что его расположения искали как чиновники, желающие подняться по карьерной лестнице, так и финансисты и банкиры (в частности, Манус и Рубинштейн), стремившиеся обеспечить себе благосклонность двора и получить необходимые подряды.

При этом не следует и преувеличивать степень реального влияния Распутина на политику. Не раз он вынужден был отступать – как, например, в противостоянии со Столыпиным, фактически выжившим «старца» из Петербурга, или с Треповым, который, несмотря на противодействие царского любимца, успешно поднимался по карьерной лестнице вплоть до 1916 года.

Ещё один сложный вопрос – сексуальные похождения Распутина. Здесь крайне сложно отделить правду от вымысла: сама по себе тема провоцировала многочисленные слухи, которые охотно подхватывались прессой.

Судя по газетным публикациям того времени, Распутин не раз совершал развратные действия в отношении женщин, которые приходили к нему за помощью. В основном всё ограничивалось поглаживаниями и вполне откровенными намёками. Насколько часто это заканчивалось половой связью, мы не знаем, – как правило, подробностями приставаний с газетчиками делились женщины, отвергавшие ухаживания «старца». Другой источник – доклады агентов охранного отделения. Они свидетельствуют: Распутин часто бывал в притонах и публичных домах, где предавался похоти и разврату. Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства собрала немало свидетельских показаний – согласно им, Распутин убеждал своих пассий, что он воплощение Святой Троицы и половая связь с ним дарует благословение.

Издатель Филиппов так вспоминал об одном из случаев: «Будучи у него в 1911 году на Николаевской улице, я неожиданно оказался свидетелем очень тягостной сцены. Придя к Распутину по обыкновению рано утром чай пить, <…> я увидел его за ширмой, которая отделяла его кровать от остальной комнаты. Он отчаянно бил одетую в фантастический костюм – в белое платье, увешанное ленточками, – госпожу Лохтину, которая, хватая его за член, кричала: "Ты Бог!" <…> Я бросился к нему: "Что ты делаешь! Ты бьёшь женщину!" Распутин мне ответил: "Она пристаёт, стерва, – грешить требует". А Лохтина, скрывшись за ширмами, кричала: "Я овца твоя, а ты – Христос!"».

Неудивительно, что Распутина многие не любили. В том числе и самые горячие монархисты: они считали, что неграмотный и хитрый сибирский мужик, о котором ходят в обществе самые дикие слухи и который бравирует близостью к царю и царице, ведёт династию к краху.

В начале ХХ века много заинтересованных лиц стремилось дискредитировать Распутина за его близость к царской семье. Противники самодержавия считали, что смешивание с грязью Романовых приближает революцию. Сторонники замены Николая II на других, более подходящих, по их мнению, кандидатур правящего дома хотели испачкать Николая с женой, показав их несусветную глупость. Люди, считавшие себя верноподданными монархистами, стремились «открыть глаза» царю на истинное лицо мерзкого шарлатана. «Союзники» – англичане – желали избавиться от сторонника сепаратного мира с Германией, испугавшись надуманного влияния на императора. Германия цеплялась за любой повод посеять недоверие русской армии к собственному государю.

Почти все воспоминания о Григории Ефимовиче Распутине грешат удивительным, недопустимым для мемуаров недостатком: большинство авторов в глаза не видели старца или видели его мельком, издали. Но все «воспоминатели» – и те, что с симпатией относились к царской семье, и те, что высказывали к ней неприязнь, – о Распутине говорили одинаково плохо: пьяница, развратник, хлыст. А что они знали о нём? Что, кроме