Читать книгу - "Шесть дней в Бомбее - Алка Джоши"

понимаю, – кивнула Агнес. Взяла у меня картину и принялась рассматривать ее. – Мазки удачные. Вы говорите, художницу зовут Мира Новак?

– Звали. Так ее звали. – Я посмотрела в окно. – Она недавно умерла.

– Мои соболезнования. – Агнес отдала мне картину. И добавила сочувственно: – Вижу, она много для вас значила.

Мне потребовалась минута, чтобы прийти в себя, и я была благодарна ей, что она не пыталась заполнить паузу разговорами.

Вошел проводник забрать чайные принадлежности и узнать, что мы хотим на ужин. Агнес спросила, не против ли я поужинать в восемь. Я не сразу смогла ответить, так меня поразило, что такая образованная женщина, как Агнес, хочет со мной поужинать. И лишь кивнула.

– Вам же есть что надеть? – спросила она, когда проводник вышел. И кивнула на мою форму.

Я окинула взглядом светлое платье и белоснежный фартук.

– Здесь полагается переодеваться к ужину, – мягко объяснила она.

И я вдруг вспомнила зеленое платье, которое сшила мне мать.

– Да, у меня есть кое-что.

На этот раз я открыла чемодан аккуратнее и вытащила со дна свой наряд.

– Это отлично подойдет, – разомкнув розовые губы, улыбнулась Агнес.

* * *

Столы вишневого дерева, бра в форме тюльпана, плюшевые кресла. Вагон-ресторан в Восточном экспрессе выглядел куда изысканнее салона «Вице-короля». Агнес надела вечернее платье цвета индийской голубой малиновки. Из украшений на ней было лишь широкое колье со стразами. Когда мы шли к столику, нас провожали глазами мужчины в смокингах и галстуках. Как и на вечеринке у Сингхов, мне неловко было из-за глубокого декольте, и в то же время я наслаждалась вниманием. Вспомнился Амит, пытавшийся защитить меня от похотливых мужских взглядов. И я улыбнулась. На ужин подали суп из лобстера, запеченного каплуна с картофелем дофин, салат из цикория и клубнику со сливками; я в жизни так не объедалась. Вернувшись, мы обнаружили, что проводник подготовил наше купе для сна. Я заняла верхнюю койку. Быстро уснула, и снились мне мужчины в черных галстуках, продающие латунные бра на Гранд-базаре.

Утром я отправилась в вагон-ресторан завтракать. Подавали вареные яйца, тосты и чай. Агнес со мной не пошла, сказала, что никогда не завтракает. Когда я вернулась, она потягивала кофе. Проводник уже снова подготовил наше купе, собрав полки в сидячие места, сложно было представить, что час назад тут стояли кровати. На каждом сиденье лежала утренняя газета. Агнес читала, я тоже развернула свою.

При последнем осмотре места крушения «Гинденбурга» были обнаружены тела как минимум тринадцати пассажиров и двадцати членов экипажа. Дирижабль мертв.

Американский фильм «Потанцуем?» с Фредом Астером и Джинджер Роджерс стал хитом кассовых сборов.

Назначена дата бракосочетания герцога Виндзорского и Уоллес Симпсон.

Республиканская партия проигрывает в гражданской войне в Испании, Франко побеждает.

Бросив читать, я стала смотреть в окно на зеленые холмы и маленькие деревушки, мимо которых мы проезжали. Попыталась представить, что вместо албанской попутчицы напротив сидит Мира, и вдруг затосковала по дружбе так же отчаянно, как и по материнской любви.

Мира много рассказывала о поездках на поездах. Описывала купе подробно вплоть до зеркала над раковиной в углу. Говорила, что всегда оставляла за ним маленькие наброски.

– Как-то раз я нарисовала проводника, который обслуживал мое купе. И он застукал меня, когда я запихивала рисунок за зеркало. Так вытаращился!

Она захихикала, и я рассмеялась вслед за ней. Мира рассказывала, что надевала в вагон-ресторан самые экстравагантные наряды – павлиньи перья, банты с пайетками или многослойный шифон, такой объемный, что пассажирам приходилось расступаться, пропуская ее.

Я встала и подошла к раковине в углу. Пощупала раму зеркала, пытаясь найти за ней щель, в которую можно было бы что-нибудь просунуть. Но ее не было. Зеркало примыкало к стене вплотную. Странно… Может, Мира меня дурачила?

– Что вы делаете?

Агнес отложила газету. Она снова надела светло-зеленый костюм и шляпу и выглядела идеально. На столе стояла чашка из-под кофе. Агнес нашарила сигареты и закурила.

– Что ж. – Я снова села на свое сиденье. – Похоже, кое-кто сказал мне неправду. – Мне тут же стало не по себе, будто я назвала Миру лгуньей. – Впрочем, возможно, я просто не так поняла.

Агнес задумалась. Стряхнула пепел с сигареты во встроенную в стол стеклянную пепельницу.

– Знаете, все всегда не то, чем кажется.

Странно. Нечто подобное говорил мне и доктор Стоддард. Агнес положила сигарету на край пепельницы.

– Взгляните на мой чемодан. Что вы видите?

Я подняла глаза на багажную полку и скривилась. Мой потертый на углах твидовый саквояж с потускневшими замками лежал рядом с ее нарядным чемоданчиком, обтянутым вощеным хлопком теплого коричневого цвета, отделанным кожей и латунными кнопками. На ее чемодане даже инициалы красовались – К. Р. С.

– Очень красивый чемодан. Мне, наверное, такой никогда будет не по карману.

– И все, больше вы ничего не замечаете?

Я вскинула брови. А что еще тут можно было увидеть? Я вгляделась внимательно, и вдруг до меня дошло.

– Это не ваши инициалы?

Агнес выпустила облачко дыма, и он закружился вокруг нее, словно она была джинном из «Тысячи и одной ночи».

– Или меня зовут не Агнес Кельменеди.

– Но вы сказали… – нахмурилась я.

– А может, мое имя Агнес, но чемодан я украла.

– Не понимаю, – пролепетала я.

– Или купила его у человека с инициалами К. Р. С. Или я была замужем за несчастным с инициалами К. Р. С. и отсудила у него чемодан при разводе. – Ее белые зубы сверкнули меж розовых губ. – Любой вариант может быть правдой. Откуда вам знать?

Поезд замедлил ход. Мы приближались к Белграду, там наши спальные вагоны должны были отцепить и присоединить к составу, направлявшемуся в Прагу.

– Не понимаю, – повторила я.

Я словно пропустила часть разговора и теперь никак не могла уловить суть.

– Поймете.

Агнес затушила сигарету в пепельнице. Натянула перчатки, сунула под мышку клатч. Вошел проводник забрать ее багаж. Агнес взяла меня рукой за подбородок и улыбнулась, почему-то печально.

– Вы милая девушка, – сказала она, дохнув на меня жасмином и сладким сигаретным дымом. – Мир огромен и разнообразен. Но вы еще научитесь.

Я вышла и остановилась в коридоре, глядя, как она уходит, цокая высокими каблуками. Вот она прошла мимо других пассажиров по перрону и скрылась из вида. Что она имела в виду?

Я осталась в купе одна и сразу заскучала по ней. Вспомнилось все, что я оставила в Индии. Как кокосовые пальмы покачиваются на ветру, создавая шум волн, плещущихся о пляж Джуху. Манго такие спелые, что можно проковырять в плоде дырочку и высосать всю мякоть. Женщины с бинди на лбу лущат горох на крылечках