Читать книгу - "Дневник. 1873–1882. Том 1 - Дмитрий Милютин"

Все эти дни при дворе было грустное настроение по случаю смерти князя Владимира Ивановича Барятинского. Его любили как человека благородного и честного. Сегодня отпевали его в Царском Селе перед отправлением тела для погребения в курское имение.

7 июля. Понедельник. Вчера вечером в Петергофе было устроено для шведских гостей празднество, блистательное в буквальном смысле слова. Весь парк был иллюминован, на одном из островков устроили сцену и представление (балет), на другом – хор цыган и угощения. Погода была как по заказу.

Сегодня государь с иностранными своими гостями ездил в Красное Село: был смотр учебного батальона и учение лейб-гвардии Конно-гренадерского полка по новому, только что проектированному уставу и одной из гвардейских конных батарей. Король желал видеть подробности наших строевых уставов.

Вечером король Оскар уехал через Кронштадт в Швецию. Я находился в числе провожавших его на пристани. Он был постоянно весьма любезен со мной; прощаясь, извинялся, что не может лично возложить на меня свой орден Серафима, так как не взял с собой достаточно орденских знаков. Бедный король не мог предвидеть, что ему придется быть таким щедрым на свои ордена, он не приучен к нашим широким во всем размерам.

Вообще, король Оскар оставил по себе благоприятное впечатление. Наружность его весьма благообразна: он высокого роста, с черной подстриженной бородой, слегка смуглый, с умными глазами, обходительный, учтивый, любезный, всем интересуется и желает всё видеть. Он известен как поэт и музыкант, но изящные искусства не мешают ему заниматься и государственными делами: к примеру, он напечатал брошюру по проектированной в Швеции военной реформе. В разговоре со мной он сказал, что, несмотря на всё встречаемое сопротивление, настоит на введении в своем государстве обязательной воинской повинности.

13 июля. Воскресенье. Почти целую неделю не открывал своего дневника, что служит признаком отсутствия чего-либо заслуживающего быть вписанным. Неделя прошла обычным порядком. Только вчера, в условленный час, приехал шведский посланник Дуэ, чтобы лично вручить мне от имени короля знаки ордена Серафима. Разумеется, мы обменялись взаимными любезностями и расстались друзьями.

На этой неделе получил из Крыма известие о первых результатах моих распоряжений относительно постройки дома в Симеизе. Заведующий инженерной частью в Севастополе полковник Гемельман принял непосредственное участие в этом деле в ожидании прибытия в Крым одного из главных деятелей строительного общества Миллера, также бывшего военного инженера.

15 июля. Вторник. В то время как в Западной Европе льют беспрерывные дожди и жалуются на холодное лето, у нас небывалая засуха. В Южной России погибли все хлеба и плоды, а в окрестностях Петербурга такие лесные пожары, что в самом городе, особенно по вечерам, стоит густая мгла от дыма и гари. Вчера пожар пней и торфяных болот на поле нового артиллерийского полигона угрожал пороховым погребам и даже Охтенскому пороховому заводу. Командированы в разные стороны войска для тушения страшных пожаров.

В последних двух моих докладах окончательно решено переформирование кавалерии и конной артиллерии. Отныне мы будем иметь кавказские дивизии в четыре полка с двумя батареями 6-орудийного состава.

При вчерашнем докладе моем государь заговорил о великом князе Николае Константиновиче – очевидно, под влиянием отца его, великого князя Константина Николаевича, который домогается восстановления репутации своего сына и возвращения ему прежнего служебного и общественного положения. [Возмутительное отсутствие всякого нравственного чувства и логики: можно ли так разыгрывать фарс, издеваясь над общественным мнением?]

Чему же надо верить? Если Николай Константинович признан психически больным, то может ли он пользоваться полной свободой, путешествовать, принимать депутации с хлебом-солью, осматривать заводы и т. д.? Такое умственное расстройство, какое может оправдывать кражи и всякого рода бесчестные поступки, не излечивается в несколько недель. Если ж болезнь его фиктивная, то как же вводить снова вора и негодяя во все права особ императорской фамилии?!

Хотя я поставил себе правилом сколь можно далее держаться от дел такого рода и остаюсь в стороне от всего, что совершается при дворе, однако же когда сам государь заговорил со мной о подобном щекотливом предмете, я не мог не высказать откровенно своего мнения о том, что слишком еще рано забыть случившееся с этим несчастным молодым человеком.

19 июля. Суббота. В среду, четверг и сегодня утром был в Красном Селе, а вчерашний день провел в городе по случаю заседания Особого присутствия по воинской повинности в Мраморном дворце. Сегодня вместо назначенных учений государь поднял ночью по тревоге все войска лагерного сбора и произвел общий односторонний маневр.

Пожары продолжаются; сгорел город Брянск, опасность угрожала тамошнему арсеналу.

26 июля. Суббота. Вся неделя прошла в беспрерывных передвижениях между Петергофом, Царским Селом и Петербургом. 22-го числа, в день именин императрицы и трех великих княгинь, происходил в Петергофе красивый бал на открытом воздухе, на берегу моря, у павильона Монплезир. В этот вечер императрица была почему-то более обыкновенного ко мне внимательна.

Среду, четверг и утро пятницы провел в Красном Селе и после корпусного учения (в пятницу), на котором присутствовали императрица и много дам, возвратился к обеду в Петербург. Сегодня ездил к докладу в Петергоф, завтра опять придется ехать туда же, по случаю дня рождения императрицы.

28 июля. Понедельник. Три дня сряду пришлось быть в Петергофе: вчера – по случаю дня рождения императрицы, а сегодня – для обычного доклада и по случаю приглашения к царскому обеду.

4 августа. Понедельник. Почти всю неделю провел в Гатчине и на маневрах. В огромном гатчинском замке собралось многочисленное общество: кроме особ императорской фамилии и придворной и военной свиты – много иностранных гостей и посторонних приглашенных. После утренних ратных зрелищ многочисленное общество собиралось к общему столу, а потом вторично – к вечернему чаю. Тут придумывались всякие развлечения и забавы: шарады, живые картины, танцы; два раза были балетные представления, на которые привозили генералов и офицеров из окрестностей, с разных биваков.

Присутствие большого числа иностранцев (французских офицеров – 6 или 7, румын – 5, итальянцев – 2, сербов – 2, не говоря уже о немцах) придавало обществу наружную пестроту, но не способствовало оживлению его; даже молодежь забавлялась как будто по приказанию.

Самые маневры шли не совсем удачно, по крайней мере с придворной точки зрения. Два раза вывозили императрицу и дам в экипажах, и оба раза им не удалось видеть войска. Противными сторонами начальствовали наследник цесаревич и великий князь Владимир Александрович; ни с той ни с другой стороны не было выказано искусства. Диспозиции ежедневно писались умно, но не исполнялись на деле: встречи противников выходили совершенно случайные, иногда довольно неудачные. Маневры наши, вообще, выходят более похожими на игру, чем на серьезное обучение войск. Неопытным офицерам они могут дать превратные понятия о военном деле. Сегодня маневры закончились у Красного Села, откуда все и разъехались немедленно по домам.