Читать книгу - "Фронда - Константин Кеворкян"

«Оттепель» является ключевым понятием в советской мифологии, она прямая предшественница перестройки, сотворенной руками шестидесятников. П. Судоплатов: «На следующий день после похорон (Сталина – К.К.) я понял, что началась другая эпоха. Секретарь Берия позвонил мне в шесть вечера и сообщил, что новый Хозяин покинул кабинет и приказал не ждать его возвращения. С этого момента я мог уходить с работы ежедневно в шесть вечера в отличие от тех лет, когда приходилось работать до двух или трех утра, пока Сталин сидел за рабочим столом в Кремле или у себя на даче» (96). События развивались стремительно – прекращение «дела врачей», миролюбивые заявления нового руководства на международной арене и, наконец, массовая амнистия 1953 года, которая сыграла роль пускового механизма неудержимого распада ГУЛАГа, а заодно открыла канал массированного переноса специфически уголовных и заведомо конфликтных практик в «большой социум».

По той амнистии из лагерей и колоний было освобождено 1201738 человек, что составило 53,8 процента общей численности заключенных на 1 апреля 1953 года. Как следствие, ликвидировано 104 лагеря и 1567 колоний и лагерных подразделений. К тому времени можно было совершенно определенно констатировать исчерпание сталинского «потенциала покорности».

По мнению некоторых исследователей, восстания заключенных в Горном лагере в Норильске, в Речном лагере в Воркуте, в Степлаге, Унжлаге, Вятлаге, Карлаге и на других «островах Архипелага ГУЛАГ» привели большинство Президиума ЦК к пониманию того, что «прежними методами оно вряд ли сможет удержать страну в повиновении и сохранить режим в условиях тяжелого материального положения населения, низкого уровня жизни, острых продовольственного и жилищного кризисов» (97). Власть столкнулась с предельным выражением общего кризиса сталинской системы и, не видя альтернативных решений, склонилась к паллиативу – «оттепели».

Проблемы возникали не только в ГУЛАГе. Вопреки сложившемуся мнению отнюдь не он являлся движущей силой сталинской экономики – только несколько процентов ВВП приходилось на подневольный труд. В целом вся система испытывала весьма серьезные трудности, особенно наглядные в сравнении с достижениями главного геополитического соперника, США. Так в 1953 году на душу населения в СССР приходилось зерна почти в 2 раза, а мяса даже в 3 раза меньше, чем в США. По обеспечению посевных площадей тракторами США в 1953 году в 6 раз превосходили Советский Союз (и это при том, что 1953 году количество работников в сельском хозяйстве СССР было почти в два раза меньше, чем в 1928 году). На огромных площадях невозможно было увеличить производительность труда без кардинального роста технической оснащенности. Однако отставание в индустрии от США было еще более резким: по выплавке стали – в 4, по добычи нефти – в 8 раз.

Война сбила тот настрой, который определял вертикальный взлет экономики СССР в довоенные годы. При этом огромные средства и усилия уходили на то, что бы создать военный паритет с США, поскольку те не оставляли надежд получить окончательное превосходство над Советским Союзом. Да плюс огромные людские потери – не будем забывать, что со дня окончания самой разрушительной в истории человечества Второй мировой войны прошло всего семь лет.

Низкий уровень жизни увеличивал разочарование людей в социалистическом строе, а хронический дефицит рождал панические настроения. К. Чуковский дает живое описание ажиотажа на фоне слухов о грядущей денежной реформе в 1953 году: «Хотел получить пенсию и не мог: на Телеграфе тысяч пять народу в очередях к сберкассам. Закупают все – ковры, хомуты, горшки. В магазине роялей: “Что за черт, не дают трех роялей в одни руки!” Все серебро исчезло (твердая валюта!). Ни в метро, ни в трамваях, ни в магазинах не дают сдачи. Вообще столица охвачена безумием – как перед концом света. В “Националь” нельзя пробиться: толпы народу захватили столики – чтоб на свои обреченные к гибели деньги в последний раз напиться и наесться… Все магазины уже опустели совсем. Видели человека, закупившего штук восемь ночных горшков. Люди покупают велосипеды, даже не свинченные: колесо отдельно, руль отдельно. Ни о чем другом не говорят… Хорошо же верит народ своему правительству, если так сильно боится подвоха!» (98)

Государственный аппарат, интересы которого после смерти Сталина как бы воплощал Г. Маленков, заговорил о повышении уровня жизни населения с помощью развития производства товаров группы «Б», продукции легкой промышленности. Г. Маленков, 8 августа 1953 на заседании Верховного совета СССР: «Теперь на базе достигнутых успехов в развитии тяжелой промышленности у нас есть все условия для того, чтобы организовать крутой подъем производства предметов народного потребления». Дискуссии шли весь период «междуцарствия». В конце концов, ратующий за повышение роли партии Первый секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев 25 января 1955 на пленуме ЦК публично причислил Г. Маленкова к «горе-теоретикам», которые «пытаются доказать, что на каком-то этапе социалистического строительства развитие тяжелой промышленности якобы перестает быть главной задачей и что легкая промышленность может и должна опережать все другие отрасли… Это отрыжка правого уклона» (99). И в его словах тоже имелась своя логика: развитие тяжелой промышленности напрямую связано с оборонными нуждами страны, а также механизацией сельского хозяйства, в которой нуждалась страна. Более необходимым был признан хрущевский путь развития промышленности и через две недели Маленкова сняли и заменили Булганиным.

Поначалу Хрущеву достались ягодки из сталинских засевов. Технологический фундамент страны был заложен еще до 1953 года – в ходе индустриализации и по факту послевоенного восстановления народного хозяйства. И то, что воздвигнуто на этом прочном фундаменте, воистину грандиозно: 27 июня 1954 года – пуск первой в истории мира АЭС; 4 октября 1957 – запуск первого в мире спутника и спуск на воду первого в мире атомного ледокола, 1 октября 1959 года первое прилунение межпланетной станции, 12 апреля 1961 года – первый человек в космосе. С 1954 по 1964 производство электроэнергии увеличилось почти в 5 раз, добыча нефти – 3,5 раз, выплавка стали – в 2 раза, производства цемента – в 3,2 раза и т. п. (100)

Но, как ни парадоксально, эти великолепные достижения мало отражались на уровне жизни рядового гражданина. Более того, при Хрущеве производство зерна на основных (не целинных землях) упало (в среднем) с 80,9 до 73,1 млн. тонн, а это, извините, вопрос хлеба насущного! И это несмотря на весьма значительное увеличение поставок селу техники и удобрений. Здесь мы видим первопричины хрущевского краха – и никакая «оттепель» ему не помогла. К. Чуковский: «1 июля. (1962) Отовсюду мрачнейшие сведения об экономическом положении страны: 40 лет кричать, что страна идет к счастью – даже к блаженству – и привести ее к голоду; утверждать, что вступаешь в соревнование с капиталистич. странами, и провалиться на первом же туре – да так, что приходится прекратить всякое соревнование…» (101)

Пожалуй, наиболее важным и ощутимым достижением хрущевского десятилетия для рядовых граждан можно считать грандиозную строительную программу, которая помогла миллионам семей обрести отдельное жилье. Но прочее – новые гонения на церковь, ликвидация подсобных хозяйств и, наконец, серьезные перебои с поставками продуктов питания после кукурузной кампании – рождало народное озлобление. Другое дело, интеллигенция: «оттепель», относительно либеральная культурная политика конца 1950-х – начала 1960-х годов, впервые приподнявшийся железный занавес, разоблачение культа личности Сталина. Все вышеперечисленное до сих пор в образованных слоях населения считается основным достижением эпохи: «В душе моей остался светлый, даже святочный образ Никиты Сергеевича, он остался для меня царем-освободителем» (А. Вознесенский) (102). За десталинизацию Хрущеву прощается все. Но был ли мальчик?