Читать книгу - "Зеркало времени - Николай Петрович Пащенко"

тысячи десятом году, нет противника для него, не считая моей машины, а мой МиГ только по вооружению превосходит «Су-тридцать седьмого» на сто восемьдесят процентов, не говоря об искусственном интеллекте и прочих его особенностях, как я избегну причинения абсолютного ущерба имуществу пока не определённого лица или не заявившей о себе организации, которые захотят причинить абсолютный ущерб мне? Я врежу хоть кому!

Председатель комиссии, тот, что расхаживал в халате и с бокалом в руке, предупредил, что в моём отчёте за патрульный полёт не должно быть никаких упоминаний о том, что нас преследовали либо сопровождали в полёте УФО, НЛО, светящиеся шары и тому подобные субъективные иллюзии, официальным властям не интересные. Устно пообещал, что мои вопросы учтут, инструкции я своевременно получу от руководителя воздушной части операции, стало быть, от Джеймса Миддлуотера, вместе с окончательным разрешением на полёт. Как говорится, хотите — верьте, а хотите — проверьте. Вот так обстоит дело на текущем этапе подготовки полёта, Павел Михайлович.

Отдаю себе отчёт о том, что просто довыполняю мой международный воинский долг. Мне лично подобный полёт, в общем-то, и не нужен. А потерять я могу достаточно много.

— Озада-ачил ты этих чопорных господ, — недовольно протянул, с удивлением разведя руками, Башлыков. — Экипажи перед прошлыми полётами МиГов острых вопросов им не задавали? Держу пари, эти закоренелые бюрократы, сойдя с натоптанной дорожки, остолбенеют, не понимая, что делать, и в итоге палец о палец не ударят. Потому, что при досконально известном им и годами освоенном распорядке ничего не сделать, да попросту и не успеть! И сам тогда не суши себе мозги. Слетай, как можешь, положась на Бога, и уповай на удачу — ничего иного тебе не остаётся. Короче, плюнь ты на всё и спокойно лети! Как напутствие на полёт, могу привести стихи того же Николая Гумилёва:

Есть Бог, есть мир, они живут вовек,

А жизнь людей мгновенна и убога,

Но всё в себя вмещает человек,

Который любит мир и верит в Бога.

Но это, по сути, мечта русского поэта-мыслителя, а не точное знание, что надо сделать, чтобы мечта осуществилась, и не умение воплотить мечту в жизнь. Сделать надо кому? Очевидно, нам, людям, в сердцах которых на эти слова, выстраданные всей жизнью, отзовётся живая струна, а не тем, которых проникновенные слова Гумилёва не заденут…

Разговоры в стороне от нас затихли. Миддлуотер отпустил вымотанных собеседников, подошёл к нам и довольно безапелляционно предложил отправляться на отдых, поскольку он и я вылетаем утром, очень рано. Башлыков дипломатично отозвался насчёт утра, которое вечера мудренее, а Борису, наклонившись к нему, негромко сказал, что стоит подумать над схемой полёта: «Профиль, всё может решиться через профиль. Сюда, туда. Времени хватит: наборы высоты, ступеньки, площадки, разгоны, размены скорости на объёмы… Кажется, здесь надо искать ключик к решению задачки, и ты тоже над этим хорошенько подумай».

Мы с Борисом ещё не успели раздеться и лечь, когда Башлыков принёс мне обещанную в подарок и подписанную им книгу. Вручая, пояснил: «В книге вместо закладки моя визитка. Будете в Москве, чтоб никаких гостиниц — только ко мне!» Мне он пожелал успешного полёта и мягкой посадки, очень тепло попрощался, а Борису сказал:

— Утром покумекаем у самолёта. И надо посмотреть на колёса.

И день, и вечер, как ни длились, всё-таки закончились.

Мы с Борисом остались вдвоём, оба понимали, что и это пройдёт, и, задыхаясь, очень спешили, пока не устали. Я припомнила и удивилась, что он никогда не рассказывал мне о чудесном старинном кольце, которое я сберегла, как и синюю бусинку, и Борис, виновато улыбаясь, сознался, что и не вспоминал о нём, пока случайной шуткой не напомнил о вещице Башлыков. А потом снова и снова нас влекло друг к другу. В полночь Борис заставил себя заснуть до шести утра, а я отключилась от воздействия памяти о пережитом с ним времени от первой встречи до текущей минуты, наверное, только около трёх часов ночи, когда встала, накинув махровый халат, и ещё напилась чаю с бисквитом.

Машина с Миддлуотером пришла за мной в половине седьмого. Мне хотелось вставить между веками спички, но вряд ли они у кого-то с собой были, и я держалась не из последних моих физических, а только из ничтожных остатков нравственных сил, и была, как в тумане.

Борис проводил меня до машины, попрощался с нами довольно сдержанно. Джеймс, с непреходящим выражением озабоченности на лице, увидев на моей голове повязанную второпях газовую косынку, отметил, что видит такой головной убор на мне впервые, но там, куда мы полетим, определённо есть и парикмахерские. В его понимании, за две недели я всего лишь обросла?

Пожимая Борису руку, Миддлуотер, сдерживая раздражение, буркнул:

— Пакет с полётным заданием три дня дожидается тебя у Свенсона. Завтра получи!

Борис на мгновение словно окаменел. Но не вымолвил больше ни слова. Мы поехали.

Все драгоценные тайные слова, сказанные нами друг другу этой ночью, я запомню на всю жизнь. Хочется верить, что и Борис запомнил всё о нас тоже.

3. На живцов, или Звёздные сутки

«Когда на мгновение чёрный покров отнесло в сторону, Маргарита на скаку обернулась и увидела, что сзади нет не только разноцветных башен с разворачивающимся над ними аэропланом, но нет уже давно и самого города, который ушёл в землю и оставил по себе только туман».

М.А. Булгаков. «Мастер и Маргарита»

Башлыков и Борис позавтракали всё в том же ресторанчике, где вечером так интересно протекала общая беседа за большим круглым столом. Хэйитиро в зале не встретили. Сели вдвоём за маленький столик, покрытый малой старомодной скатертью с той же вышитой по углам надписью, гласящей о принадлежности имущества американским военно-воздушным силам. Оба испытывали саднящую, неподвластную воле злую досаду. Ничего изменить нельзя. Борис отметил, что сдержанный Башлыков ограничился телячьей сосиской и свежим томатом и не доел ни омлет, ни классическую овсянку. Поторопились уйти, почти не говорили. И только в приехавшем за ними «фордовском» микроавтобусе, за рулём которого сидел похожий, вероятно, на молоденького Башлыкова невысокий солдат-индус, Павел Михайлович более-менее отмяк и высказался кратко:

— У нас с тобой всего два часа, пока не отправишься на сутки перед стартом в медицинское чистилище. Если вылет завтра в обед, обгонишь время и будешь на месте задолго до завтрака. Лучше, когда уже рассветёт. Продумал схему полёта? Что получилось?

— Получилось следующее: