Читать книгу - "Книжный магазин в Мейфэре - Элиза Найт"

бросает все лишь потому, что это, наверное, будет весело.

Вернувшись в магазин, Люси обследовала все углы, представляя, как сдирает обои и обнаруживает знаменитые автографы. Какие еще следы оставила Нэнси?

Люси провела несколько часов, сдвигая книги, прощупывая деревянные панели. Но тщетно. Еще одна тайна Нэнси, которую вряд ли удастся раскрыть.

Глава 9

Нэнси

Ноябрь 1936 года

Дорогой Марк!

Посылаю тебе мой новый адрес. Мы покинули наш маленький Роуз-коттедж и поселились на Бломфилд-роуд, 12. Это прекрасный викторианский дом – совершенно миниатюрный. Надеюсь, ты скоро нанесешь нам визит. Мне не помешали бы твои советы насчет интерьера. У тебя отличный нюх на детали!

С любовью,

Нэнси

Перемены никому не даются легко. И тем не менее мы никогда не остаемся прежними, не так ли? Каждая минута, каждый час, каждый день нашей жизни – это неуверенный шаг в будущее.

Постоянно двигаясь, приспосабливаться трудно. Это сложная задача: ставить одну ногу перед другой, не спотыкаясь о собственные до блеска начищенные туфли.

Конечно, понять заранее, к лучшему ли перемена, невозможно. Но лично я верю: к лучшему. Поэтому считаю нашу новую резиденцию в Лондоне победой.

Здание это было своеобразным. Широкие окна раскрывали душу комнат перед теми, кто смотрел снаружи, и душу Лондона – перед теми, кто находился внутри. Мансарда выглядела идеальным местом для писательской работы. Осыпающаяся с крыши черепица нуждалась в замене. А нескольких соседей с сомнительной репутацией я могла просто игнорировать. Ярко-красные дверь и ставни; каменный фасад, поросший мхом, проржавевшие ворота. Короткая дорожка из растрескавшихся камней, ведущая к порогу. Зато теперь мы жили гораздо ближе к центру Лондона.

Питер не стал переносить меня через порог. Позволив ему сделать это в прошлый раз, я совершила ошибку: начала потакать его уступкам и слабостям. Но если он и впредь не откажется от своих привычек, я дам отпор.

Большие деревья росли по обе стороны Бломфилд-роуд – улицы, которую несколько друзей сочли не слишком презентабельной для представителей нашего класса. Для меня же Лондон олицетворял свободу. Я слышала отсюда и деловой шум города, и плеск воды в канале Гранд-Юнион [38], впадавшем в Темзу за Бломфилд-хаус.

Наш новый район – Мейда-Вейл [39] – находится неподалеку от Паддингтон-сквер, и от него рукой подать до Риджентс-парка и Гайд-парка. А еще мы поселились в двух шагах от книжного магазина «Хейвуд Хилл» и от «Ритца». Можно сесть на поезд в Паддингтоне и поехать куда угодно. Я больше не связана, как в Чизвике, автомобилем, который едва ползал. Теперь я могла заглянуть к друзьям на ланч или на чай. И не придется планировать заранее поездку в «Хэрродс» [40] или отклонять приглашения, потому что пришлось бы ночевать у хозяев вечера или в Ратленд-Гейт.

Я с удовольствием вдохнула лондонский воздух. Несомненно, переезд – правильный шаг.

У Питера уже целый год на службе все стабильно, и, пожалуй, мне следует благодарить за это потаскушку Сьюэлл. Разве сумел бы он произвести впечатление на любовницу без шикарных ужинов и подарков? Возможно, ему надоело чувствовать себя виноватым, одалживая деньги из моего кошелька. А может, не понравилось общаться с приставами, когда им наконец удалось встретиться. Это подстроила я, намекнув им, когда именно Прод будет дома.

Но главное – этот переезд требовался мне. Да, в кои-то веки я сделала что-то для себя.

Жизнь в этом маленьком викторианском доме, на не слишком шикарной улице, идеально мне подходила. Это был мой дом, всецело мой. Конечно, и Прода тоже, но это не важно. Вряд ли он займется интерьером или станет здесь часто бывать.

Сопение, раздавшееся снизу, привлекло мое внимание к двум сморщенным бульдожьим мордочкам.

– Да-да, прогулка закончена.

Лотти натянула поводок. Я повела их по каменным ступеням к деревянной двери, на которую повесила маленький сухой венок из роз, собранных в саду Роуз-коттеджа. Прощальный дар от моей экономки Глэдис, которая уехала на Ямайку ухаживать за больной матерью.

Внутри было тихо. Лотти сразу же устремилась к двум своим маленьким щенкам, еще не отлученным от материнской груди.

Я прошла через столовую, которую недавно оклеила обоями из розового муара: букеты роз в великолепных вазах, обвитых спадающими каскадом лентами. Питер с минуту повозмущался этим женственным узором, однако быстро умолк – он понимал, что должен разрешить мне вовсю развернуться. Это меньшая из уступок, на которую он обязан пойти, учитывая, что он прибыл в наш новый дом пьяным и пропахшим другой женщиной.

– Ах вы мои сладкие!

Я опустилась на колени возле маленького одеяла, на котором лежали Лотти и ее щенки. Я оставлю Долли себе, а крошечный мальчик, Манч, станет свадебным подарком для сестренки Пэм.

Пэм выходит замуж за Дерека Джексона, давнего друга нашей семьи, известного ученого и честолюбивого жокея (последнее всегда вызывало у меня смех). Дебора долгое время воображала, будто влюблена в Дерека, но уступила, когда Пэм проявила к нему интерес. Я взяла щенка на руки, прижала его к груди и вздохнула. Большинство девочек Митфорд несчастны в любви. Возможно, Пэм станет исключением. По крайней мере, она выбрала мужчину, за которого ей не придется краснеть…

Мой Прод флиртовал и разгуливал в подпитии по городу под ручку со шлюхой. Диана пока так и не вышла замуж за Мосли, и ее любовная связь с этим человеком выглядела достаточно скверно, не говоря уж о его Британском союзе фашистов и банде головорезов, которые устроили в Ист-Энде битву, сравнимую с Первой мировой войной. Какой позор!

Я считала, что фашизм погубил не только нашу страну, но и всю Европу…

Шаркающие шаги в холле известили о приближении нашей новой экономки, Сигрид. Я вернула щенка матери и поднялась.

– Чай подан в гостиной, миледи.

Я скучала по Глэдис, но Сигрид обладала своими достоинствами. Она была спокойной, деловитой и напоминала мне няню Блор – как поведением, так и внешностью. Темные волосы она стягивала в пучок, но не настолько туго, чтобы болели виски.

– Превосходно. Я подожду гостей там.

Вскоре прибыли Ма, Джессика, Дебора и Вайолет Хэммерсли, любимая мамина подруга.

– Тетя Ви! – я обняла ее и поцеловала в мягкую морщинистую щеку. – Мы не виделись сто лет.

– О, дорогая, ты пытаешься добавить еще несколько лет к моему почтенному возрасту! Пожалуйста, забери их обратно.

Я рассмеялась и поздоровалась с остальными. Как только все уселись за стол, я разлила чай. В окружении любимых лиц я чувствовала себя почти как в прежние времена в Свайнбруке, когда мы пили чай и сплетничали. Я улыбнулась