Читать книгу - "Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - Адам Туз"

сбегают. Они не соблюдают никаких договоров. Есть трудности с французами, итальянцами, голландцами. Военнопленные <…> ведут себя неуправляемо и дерзко. По-видимому, эти люди занимаются еще и саботажем. На таких людей не действуют мелкие меры. С ними просто обращаются недостаточно строго. Если достойный доверия бригадир побьет кого-нибудь из этих неуправляемых типов, потому что тот не работает, то ситуация вскоре изменяется. Нормы международного права здесь неприменимы. В этом отношении я твердо стою на своем, при поддержке Заура решительно выразив мнение о том, что пленных, за исключением англичан и американцев, следует изъять из ведения военных властей. Как показывает опыт, солдаты не в состоянии справиться с этими людьми. Я приму в этом плане самые строгие меры и такие военнопленные будут предаваться суду моего трибунала. Если они будут совершать акты саботажа или уклоняться от работы, я буду вешать их прямо там, где они работают. Убежден в том, что эти меры не окажутся безрезультатными.

Таким образом, меры, применявшиеся Каммлером на Mittelbau, распространялись на весь сектор люфтваффе^[1995].

Этот все более безжалостный подход к насаждению трудовой дисциплины получил предельное выражение в ходе мобилизации резервов лагерной рабочей силы. Через две недели после создания «Истребительного штаба» Гиммлер письменно уведомил Мильха о том, что люфтваффе на тот момент использовали на своих заводах труд 36 тыс. заключенных и что он надеется в ближайшем будущем поднять это число до до тыс.^[1996]В качестве примера продуктивного сотрудничества Гиммлер ссылался на завод по производству истребителей «мессершмитт» в Регенсбурге, заключивший договор с концентрационным лагерем Флоссенбюрг. Теперь вместо работы в печально известном карьере заключенные Флоссенбюрга изготавливали обтекатели двигателей и кожухи радиаторов для Bf‑109. Кроме того, в феврале регенсбургский завод начал получать детали фюзеляжей из концлагеря Маутхаузен. По оценкам, к лету 1944 г. производство завода Мессершмитта в Регенсбурге фактически на 35 % обеспечивалось его субподрядчиками из С С^[1997]. Внося таким образом свой вклад в производственные достижения министерства Шпеера, Флоссенбюрг и его филиалы в то же время отняли жизнь не менее чем у 20 тыс. человек, в дополнение ко многим тысячам, погибшим в Маутхаузене^[1998].

Несмотря на то что заключенные концентрационных лагерей все чаще встречались на оборонных предприятиях, вплоть до весны 1944 г. заключенные-евреи – самая низшая категория в нацистской расовой иерархии – не допускались до таких работ. Jagerstab нарушил даже это идеологическое табу. 19 марта 1944 г. вермахт оккупировал Венгрию с тем, чтобы гарантировать ее участие в борьбе против Красной армии. Через несколько дней в ставке фюрера уже возбужденно обсуждалась возможность задействовать сотни тысяч венгерских евреев в военном производстве^[1999]. В первую очередь еврейскую рабочую силу предполагалось использовать на гигантских подземных стройках Каммлера, но с учетом отчаянного положения, в котором находились люфтваффе, уже не исключалась и возможность направлять евреев на авиационные заводы. Эйхман начал депортацию венгерских евреев в середине мая, по 12–14 тыс. человек в день. Согласно уже известному нам принципу «отбора» подавляющее большинство отправлялось в газовые камеры. Однако не менее трети были сочтены пригодными для принудительного труда в Рейхе. Роль «сборного пункта» для прибывающих эшелонов играл Аушвиц. Отобранных для работы сразу же передавали Заукелю, в строительную организацию Тодта или другим нанимателям, имевшим высокий приоритет – таким, как Jagerstab^[2000]. Согласно оценкам, из 509 тыс. евреев, в итоге депортированных из Венгрии, более 120 тыс. пережило войну в качестве подневольных работников^[2001]. Вопрос об использовании венгерских евреев впервые обсуждался в «Истребительном штабе» 2б мая 1944 г., в присутствии выздоровевшего Альберта Шпеера. Jagerstab хотел знать, на какое число евреев он может рассчитывать, и заслушал доклад чиновника, явно поддерживавшего регулярные контакты с Аушвицем. С начала депортации прошло 11 дней, и известия из концлагеря не радовали. Из числа первых новоприбывших Министерству вооружений предлагали только «детей, женщин и пожилых мужчин, почти ни на что не пригодных». Судя по всему, самая лучшая мужская рабочая сила оставалась в Венгрии, где вермахт задействовал ее на рытье противотанковых рвов. В стенограмме делался лаконичный вывод: «Если только со следующими эшелонами не прибудут мужчины трудоспособного возраста, все это мероприятие не будет иметь особого успеха»^[2002]. На том этапе войны вряд ли кто мог испытывать серьезные сомнения в отношении участи тех евреев, которые были сочтены непригодными для работы. Но это не волновало ни Шпеера, ни Jagerstab. Спустя месяц доставка человеческого материала наладилась и Jagerstab с удовольствием получил известие о том, что Аушвиц готов выполнить свои обещания. В частности, С С надеялись доставить «13 тысяч венгерских евреек партиями по 500 человек. Таким образом, и небольшие фирмы получат возможность более продуктивно использовать этих евреек из концентрационных лагерей»^[2003].