Читать книгу - "Зеркало времени - Николай Петрович Пащенко"

этом ошибся. Главное мое заблуждение, как оказалось, вызвано первоначально заданной аналогией с внешней передающей станцией. Оказалось — ничего подобного: когда я прислушался к себе, «причувствовался», что ли, то прояснилось: сигналы в «меня», как в своеобразный приемник, в значительной мере шли и идут изнутри меня. Я понял, что Андрей постепенно втягивает меня в работу, подчинился и стал откровенно и подробно рассказывать о моих ощущениях.

Наибольшая доля сигналов поступает, вероятно, от чего-то, что находится вблизи Божественной звезды моего персонального внутреннего ядра, позиционирующейся позади солнечного сплетения, чуть повыше, чем из Единой точки — центра боевых искусств — Тан-тьен. Однако исходит, по большей части, из области немного ниже Чаши, так ещё называется то анатомически не определённое, но явственно ощутимое энергетически плотное средоточие, которое в живущем человеке служит основанием ныне относящейся к нему души. То есть с извнутреннего направления, от Божественной звезды, информационные импульсы или волны «двигаются» к физическому, материальному, по сравнению со Звездой внутреннего ядра, новообразованию — мозгу. Хотя что-то, разумеется, воспринимается и всем остальным во мне, от тонкоматериальных тел, уровней, или принципов, вплоть до кожи и циркулирующей в организме крови, — с разных сторон, отовсюду. Каждый из принимающих элементов улавливает и воспринимает что-то своё, сообразно собственным частотным характеристикам. Если вспомнить, что Звезда соединяет нас с Богом, и уже поэтому мы никогда не одиноки, кроме того, Звезда соединяет всех людей друг с другом — живущих, ушедших и готовящихся к рождению, — и со всем окружающим миром, видимым и не проявленным (пока, до рождения, или уже, по уходе), то понятно, почему информация о том, что было и может в мире в дальнейшем быть, течёт изнутри. Не из нашего пространства, которое по старинке, от Рене Декарта полагают трёхмерным, а из другого, более высокого измерения, где будущее уже запланировано и зародилось. Так информация притекает к сознанию.

Неназойливо, но властно поощряя меня двигаться далее, Андрей объяснил, что каждое наше жизненное впечатление, даже мельчайшее, находит своё постоянное место во внутреннем пространстве сознания и остается на этом месте навсегда. В этом легко удостовериться каждому, если в спокойной обстановке закрыть глаза и прочувствовать, в каких местах представившейся внутреннему взору темноты позиционируются представления о любых памятных событиях, о любви, здоровье, общественных отношениях, детях, происках злокозненных конкурентов, вкусе коньяка или ананаса. Зафиксирована память о первом прикосновении к материнской груди и мокрых пелёнках, вообще о таких накрепко забытых нюансах, которые обычный разумный человек в бытовой рутине не вспомнит и под дулом пистолета. В том числе, о моём отце, и именно с этой точкой мне предстоит работать. Надо с ней совместить моё ощущение себя, моё сегодняшнее сознание. И тогда точка отца в моём сознании может быть развёрнута в подробную «карту» его сознания. Сравнение чего-то в себе с чем-то соответственным в сознании отца и откроет первые страницы его внутренней «энциклопедии».

Картину внутри собственного сознания я знал ещё на Хоккайдо, но плотно с ним не работал, поскольку не имел на это времени, и теперь не стал возражать Андрею Кокорину. Прелюбопытной оказывается эта индивидуальная для каждого объёмная «карта» памяти. «Обозревая» её с закрытыми глазами, находишь на своих местах и воссоздаёшь в сознании такие моменты, забытые в суматошной толчее жизни, о которых с открытыми глазами почти не вспоминаешь, ибо органы чувств, в том числе глаза, действуют постоянно и подбрасывают всё новые охапки впечатлений в нашу обширную внутреннюю «энциклопедию», фиксируемую душой. Это неподкупная душа, покидая умершее тело, всё, с нами бывшее, без утайки возносит на разбор небесный.

Осмысливать и анализировать впечатления нам некогда, и они прозябают втуне, никак не используются и не облегчают нам жизнь. Но то, что лично я внутри себя более подробно разглядел и во что, по заданию Кокорина, погрузился, произвело столь мощное, до глубины потрясшее меня впечатление, что не могу об этом не рассказать.

В самом начале нашего сеанса внутреннее пространство моего собственного сознания представлялось мне плоскостью, и только когда я, с течением времени, стал в нём понемногу осваиваться, то стал и понимать, что это всё-таки объём. Объём, показавшийся поначалу сферическим или близким к сферическому. Теперь я по факту приблизился к интуитивному предощущению, что внутреннее пространство развитого сознания может иметь размерность даже большую, чем с числом три: в нём не только длина, ширина и высота. И не обязательно быть совершенно тёмным, даже при закрытых глазах. Как бы ни было, вновь обретённый инструмент познания получается сверхмощный и легко, если ты обучен, сочетаемый с распространёнными средствами добывания информации.

Многосложный сферический, а скорее, асферический, — что, в общем случае, думаю, вернее, — мир физический, «материальный», меня окружающий, вовсе не трёхмерный, и я в этом постепенно убеждаюсь, мало-помалу избавляясь и от этого распространённого обывательского заблуждения. Говоря о физической категории мира, имею в виду, что это мир, каков он воистину «есть», а не такой, каким нам кажется. Но перед тем, как упомянуть об истине, следовало бы сделать маленькое, но важное примечание.

Каким бы ни предстало внутреннее пространство собственного сознания наблюдателю-исследователю — плоским или объёмным, — мы работаем и сообщаемся всё-таки не с самим непостижимым миром, ибо нельзя постигнуть отсутствующее в сознании, а лишь с отображением окружающего внешнего мира, присутствующим в нашем сознании, знаково-понятным нам «переводом» этого мира, тем виртуальным образом, который рисуется конкретным сознанием в самом этом же сознании. Получение образа и самый образ уже зависят от степени развитости сознания. Причём, используемые индивидуумами знаки не обязательно общеупотребительные, если они оказались не затронуты всеобщим обучением по данной теме. С учетом этой поправки, относящейся к истинности наблюдаемого, осязаемого и тому подобного, «истинную» размерность всем видимого окружающего нас мира с достаточной степенью приближения к тому, какова она «есть» (в наше время, на большей части физической поверхности нашей планеты и возле неё), некоторые исследователи уже обозначают не тройкой, а по-новому, всем известным бесконечным числом «пи», то есть 3,1415926…, а мнемонически: «три — кома — четырнадцать — пятнадцать — девяносто два и шесть». Ведь только искусственные сооружения прямолинейны. А мысли и эмоции материальны, они вовсе не прямолинейны, и, значит, занимают определённые места, естественные, им присущие объёмы, подобные облачкам, в соответствующих пространствах. Не знаю, простое ли это совпадение с численным значением от деления длины окружности на её диаметр, или и то, и другое числа «пи» подсказывают о наличии какой-то более общей закономерности, взаимосвязи, ещё нами не открытой, не прочувствованной и не объяснённой.

Немногие из нас уже осмеливаются на новое обозначение размерности мира в