Читать книгу - "Взлеты и падения великих держав - Пол Кеннеди"

В военном отношении страны ЕЭС также не стоит игнорировать. Если учитывать лишь четыре крупнейшие страны-участницы (Западная Германия, Франция, Великобритания, Италия), их совокупные вооруженные силы насчитывают больше миллиона человек и еще 1,7 млн. резервистов^{1091}, что, конечно, меньше российской и китайской армий, но значительно больше американской. Кроме того, эти страны обладают сотнями крупных кораблей основных классов и подводных лодок, а также тысячами единиц танков, артиллерийского вооружения и самолетов. Наконец, Франция и Великобритания владеют ядерным оружием и системами его доставки (наземными и морскими). Значение и эффективность этих сил будут рассмотрены ниже, сейчас же важно просто указать, что, будучи объединенными, они весьма впечатляют. Более того, расходы на них, по приблизительным оценкам, составляют около 4% ВНП. Если бы вышеперечисленные государства, а тем более ЕЭС в целом, увеличили эти расходы до 7%, как нынешние США, выделяемые суммы составили бы сотни миллионов долларов — то есть примерно столько, сколько тратят на оборону две военные сверхдержавы.

Тем не менее реальная власть и влияние Европы в мире куда меньше, чем предполагает приблизительная оценка экономического и военного потенциала — по очень простой причине разобщенности. К примеру, проблемы ее вооруженных сил связаны не только с множественностью языков (с чем не было сложностей у Германского союза), но и с тем, что они пользуются разным оружием и имеют кадры разного качества и уровня подготовки, особенно если сравнивать, скажем, германскую и греческую армии или испанский и британский флот. Несмотря на многочисленные попытки НАТО стандартизировать вооруженные силы альянса, речь все еще идет о десятке отдельных армий, морских и воздушных флотов разной степени эффективности. Но даже эти проблемы меркнут на фоне политических разногласий, касающихся приоритетов оборонной и внешней политики Европы.

Традиционное (и устаревшее) стремление Ирландии к нейтралитету мешает ЕЭС обсуждать вопросы обороны, — но даже если таковое обсуждение и возникнет, оно тут же натолкнется на возражения Греции. Турция со своей крупной армией не является членом ЕЭС, а греческие и турецкие вооруженные силы, кажется, больше обеспокоены друг другом, нежели странами Варшавского договора. Независимая позиция Франции (как будет показано ниже) имеет свои преимущества и недостатки, но дополнительно затрудняет согласование оборонной и внешней политики. И Великобритания, и Франция принимают участие в военных операциях за пределами региона и, более того, сохраняют за рубежом свои базы и личный состав. Для Западной Германии первостепенным оборонно-политическим вопросом, на решение которого направлены все силы, является безопасность восточной границы. Выработка единой европейской политики, скажем, по палестинскому вопросу или даже в отношении собственно США представляется делом исключительно сложным (а то и невозможным) ввиду разности исторически сложившейся позиции и интересов стран — участниц Сообщества.

Что касается экономической интеграции, а также конституционных и институциональных механизмов выполнения решений в экономической сфере, то здесь страны ЕЭС явно достигли значительно большего прогресса, однако даже как «экономическое сообщество» оно более разобщено, чем любое суверенное государство. Политическая идеология всегда влияет на экономическую политику и ее приоритеты. Трудно, а то и нереально координировать действия стран-участниц, когда в некоторых из них у власти находятся социалистические режимы, а в других превалируют партии консервативного толка. Хотя координация валют теперь осуществляется более успешно, чем раньше, все равно зачастую имеют место пересмотры валютного курса (речь в основном о переоценке немецкой марки), напоминающие о различиях в финансовой системе и платежеспособности стран-участниц. Несмотря на предложения Еврокомиссии, выработка единой стратегии по всему блоку вопросов: от полномасштабной отмены госрегулирования деятельности авиалиний до финансовых услуг — пока что продвигается медленно. На многочисленных общих границах остается слишком много таможенных постов, и слишком большое время занимает досмотр, доводящий до исступления водителей большегрузных автомобилей. Даже сельское хозяйство, неизменно требующее финансовых вливаний ЕЭС и являющееся одним из немногих секторов с реальным «общим рынком», остается камнем преткновения. А если объем производства продовольствия продолжит нарастать и на экспортный рынок активно выйдут Индия и другие азиатские страны, то необходимость реформирования системы ценовой поддержки в ЕЭС будет ощущаться все сильнее и в итоге вызовет новую бурю жестких противоречий.

Наконец, остается опасение, что десятилетия послевоенного роста и успехов Европы сменятся стагнацией, а то и упадком. Проблемы, спровоцированные энергетическим кризисом 1979 года (резкий скачок цен на топливо, трудности с сальдо торгового баланса, общемировой спад спроса, производства и торговли) ударили по европейской экономике сильнее, чем по другим экономикам мира, как это видно в табл. 45.

Таблица 45.

Рост реального ВНП, 1979–1983^{1092} (в %)

Европейцев серьезно беспокоит влияние этого кризиса на рынок труда: в последние годы количество потерявших работу в Западной Европе достигло максимума со времен окончания Второй мировой войны (к примеру, внутри ЕЭС в период с 1978 по 1982 год этот показатель подскочил с 5,9 до 10,2 млн.), и улучшения пока не заметно; из-за этого, в свою очередь, увеличиваются и без того большие социальные расходы, съедая средства для инвестиций^{1093}. Не наблюдается здесь и активного создания новых рабочих мест, как в США (преимущественно в низкооплачиваемых секторах) или Японии (в высокотехнологичных производствах и сфере услуг) в начале восьмидесятых годов. Не важно, является ли это следствием недостаточного поощрения бизнеса, высокой стоимости труда при низкой мобильности, избыточного бюрократического регулирования (чем часто грешат «правые»), недостаточного планирования и инвестирования (с точки зрения «левых») или рокового сочетания того и другого — ведь результат один. Но, по мнению многих экспертов, куда тревожнее признаки того, что Европа отстает от американских и особенно японских конкурентов в области высокотехнологичных производств. Так, в Ежегодном экономическом отчете Еврокомиссии за 1984/1985 год сказано: