Читать книгу - "Зеркало времени - Николай Петрович Пащенко"

же время размышлять, — что во сне пережил интимную близость с собственной матерью. Насколько впечатления его были реалистическими, то есть он и видел, и осязал собственные прикосновения и сексуальные движения, ощущал её ответные движения, и всё это в мельчайших деталях накрепко ему запомнилось, настолько он оказался неприятно потрясён, тут же проснувшись. Даже подавлен, потому что стал опасаться снова увидеть и пережить такое во сне. Русский врач подробно расспрашивал, в каком он был возрасте в этом сновидении, как выглядела та, которая представилась пациенту его матерью, и оказалось, что она была намного моложе, чем мать в настоящее время, а он сам старше, чем сейчас. Лейтенант вспомнил также, что не ощутил настоящих эмоций, какие бывают в действительности в момент интимной близости, всё-таки сон есть сон. Он сказал, что это отсутствие эмоций воспринималось им как пустая скорлупа от яйца вместо полного, то есть форма акта внешне как будто была, а внутреннее содержимое почти отсутствовало, кроме воспринятых во сне очень реалистических осязательных ощущений.

На приёме я припоминала, как подобные случаи трактует теория психосексуальных патологий Зигмунда Фрейда, и ожидала, что лечебные приемы и назначения русского майора окажутся вытекающими из неё. Но ничего подобного! Этот Кокорин объяснил даже не больному, не подберу, как его теперь назвать… О, конечно, пусть будет так же, как у меня в лечебнице, в Токио, пусть будет — пациенту. Так сегодня Андрей Кокорин объяснил своему пациенту, что тот по какой-то неожиданно возникшей причине воспринял глубоко интимные и действительные впечатления своего отца. Андрей убедительно сказал: «Вы почувствовали себя вашим отцом. И это была ваша жена, а не мать. Может статься, это впечатления вашего отца в момент вашего зачатия». Потом лёгкий гипноз, из памяти тяжёлое впечатление стёрто, установлен временной запрет на получение подобной информации и, наконец, стандартная фраза: «А когда вы проснётесь по счету раз-два-три, ваше состояние значительно улучшится». Щелчок пальцами. Пациент приходит в себя, осматривается и не очень понимает, почему он здесь и что делает. «Ваша мигрень больше не повторится», говорит Андрей Кокорин, и в ответ — благодарные глаза молодого человека. Всё! Ни в малейшей степени не соответствует применяющимся схемам. Но целительная программа уже в подсознании! Комплекс Эдипа блокирован и не должен повториться. Ты представляешь?..

Я обратил, наконец, внимание, что когда Акико стремилась в чём-то разобраться как можно глубже, то одновременно становилась более непосредственной и естественной, например, в движениях рук и осанке. Пожалуй, и в мыслях не было у неё как-то ущемить меня, наверное, увлеклась собственными впечатлениями и стремилась ими поделиться со мной. Японская воспитанная скованность тела в присутствии другого человека здесь, в Монголии, у нее как будто стала постепенно исчезать. Так и теперь, отдыхая в уютной позе и вновь следя за моими перемещениями из гостиной в кухню и обратно, с чайной посудой, она сцепила руки перед грудью в замок и, покачивая ими, продолжала свой рассказ:

— После приёма Андрей понял, что я нуждаюсь в некоторых пояснениях, и дал мне их. В этом врачебном эпизоде мне удивительно, что ни полслова Кокориным не было сказано об интуитивной патологической тяге пациента к кровосмешению, что это вдруг проявился в нем атавизм от наших далёких предков, не делавших различия между близкородственными и всеми остальными женщинами своего племени или соседних. В странах Юго-Восточной Азии многие ничего плохого не видят в браках между двоюродными братьями и сёстрами, дядями и племянницами. И я хорошо помню, как пожилой английский профессор Ирвинг упоённо преподносил нам, желторотым студентам, теоретический материал по Фрейду. Британец неимоверно гордился, что великолепно усвоил весь этот материал и требовал от нас такого же уверенного знания. Теперь понимаю, что с юности его самого увлекла теория психосексуальных патологий Фрейда. Он ею удовлетворился, жевал её десятилетиями и ничего другого всю свою жизнь знать не желал. Ах, как жаль, какая распространяется непроходимая человеческая глупость и злодействует так долговременно!.. Весь этот фрейдизм, по-моему, с самого своего появления, в пику религии, просто чушь собачья — так по-русски? Настолько не разобраться даже в самом поверхностном!..

Что я ей на это мог ответить?

— Получается, Борис, — Акико взмахнула руками и повысила голос, вновь привлекая моё внимание, — что человек почерпнул откуда-то и воспринял некую чужую информацию, в данном случае, от собственного отца. Какая же здесь патология? Согласно мистеру Кокорин, радоваться надо, что в молодом лейтенанте обнаружилась высокая чувствительность к приёму информационных энергий, и этому мальчику следовало бы лишь научиться правильно, грамотно пользоваться полезным свойством. Если только лейтенант созрел и готов психологически. И если ему действительно хочется овладеть подобной методикой работы. Но роза — не эдельвейс, она не растёт на обледенелой скале. Поэтому пришлось у лейтенанта эту временную помеху его внутреннему развитию снять. Пусть дозревает. Когда будет готов — воспримет явление иначе и начнет учиться грамотно пользоваться. Мне Андрей более подробно объяснил, что применённый способ лечения — просто прикладное приложение, среди ряда прочих разработанное им на основе дальнейшего развития моей теории памяти.

Кокорин не скрывал, что и он, и его жена в какой-то мере проявляют себя как ясновидящие, наверное, начальных стадий, только каждый из них видит чуточку по-своему. Как любопытно! Он опирается не на западную медицину. Или не только на неё. На что же? Я должна, я должна узнать это! Очень интересные люди, эти супруги Кокорин… Я попросила его со мной постоянно разговаривать по-русски, необходимо практиковаться в живой речи. На тебя, Борис, он вначале так странно и подолгу смотрел, тогда, в спортивном зале, потому что предположил в тебе офицера СЭИБ, Службы энергоинформационной безопасности, охраняющей меня. Потому что такие чистые цвета ауры бывают только у высокопосвящённых и ещё у офицеров СЭИБ, если они специально не маскируются, потому что ауру видят сейчас уже многие. Зачем бы появился такой офицер на отдалённой базе? Но я никогда не слышала об этой службе.

Размышляя вслух, Акико непроизвольно очень похоже воспроизвела интонации недоумевавшего Кокорина, и я предположил, что она, заинтересовавшись и этой своей мыслью, адресует мне теперь уже и свой вопрос. Но мне ничего другого не оставалось, как в свою очередь развести руками. Совершенно бесполезно было задавать мне вопросы и по Эдипову комплексу, и в отношении службы безопасности, о которой ни я, ни она малейшего понятия не имели. Однако от неё я всё же ожидал бы разъяснения, пусть минимального. Но не получил, потому что к нам пришли.

Супруги Кокорин выглядели, как обычно, по-европейски чрезвычайно ухоженными даже в военной форме.