Читать книгу - "Школяр - Дмитрий Таланов"

— Это тебе поможет, — ободряюще произнес он.

Анна взвизгнула, ударив его по руке. Сосуд полетел в угол и разбился о медный чан. Затем Анна кинулась на Филя с кулаками. Защищаясь, он завопил:

— Ты чего ты дерешься? Для очищения раны нужно много жидкости, и чем больше, тем лучше!

От паров спирта, заполнивших подвал, все закашлялись, что остудило гнев Анны.

— Славно воняет, — тоном знатока протянул Ян.

Анна принюхалась и по-собачьи помотала головой. В стороны полетели пахучие брызги. Габриэль с Филем прикрыли носы руками. Мета попятилась от сестры.

— Пусть не одной мне достанется! — удовлетворенно сказала Анна.

Она стряхнула с себя остатки спирта и провела ладонью по лбу. Ссадина больше не кровоточила.

— Даже повязка не нужна, — сказала Габриэль. — Молодец, Филь!

Филь пригляделся: его «лекарство» подействовало лучше, чем он ожидал.

— Надо с собой прихватить этого зелья, — сказал он. — Вдруг еще что-нибудь на кого-нибудь упадет!

Он порылся в ближайшем шкафу и вытащил на свет запыленную бутылку. Мета нахмурилась, но ничего не сказала.

— Схизматик говорит, что и внутрь принять не вредно, — заметила Габриэль.

Ян сунулся в шкаф и, достав оттуда две глиняные чарки, плеснул в них тягучей красной жидкости.

— О, это похоже на то, что потребляет наш папенька! — заинтересовалась Анна.

Она бесстрашно выпила содержимое чарки. Её лицо сразу зарумянилось.

— Вкусно, — сказала она.

Ян последовал её примеру.

— Неплохо, — поддержал он. — Если именно это пьет наш отец, у него губа не дура.

Тут уже Филь не выдержал и протянул руку к чарке, за ним — Мета. Габриэль попробовала напиток последней.

— Это, по-моему, какая-то настойка или наливка, — сказала она. — Мне подобную давали в Хальмстеме, когда я болела. Губы щипет, но очень вкусная!

Филь почувствовал, как у него зашумело в голове, и мир окрасился в розовые цвета. Сквозь них он разглядел, что на стоявшей у подсвечника бутылке имеется этикетка, на которой нарисованы ствол дерева без кроны с удалявшейся от него лошадью, следовавшей за козой. Боясь, что этикетка загорится, Филь отодвинул бутылку в сторону.

Анна протянула к ней руку, причмокнув губами:

— Дай-ка еще… Наконец-то нашлось, чем скрасить наши мерзлые будни!

После второй чарки все забыли, что находятся в промороженном подвале. Филь с Яном сняли шапки, Анна расстегнула меховой плащ. Мета стянула огромные мохнатые рукавицы.

Филь, не сдерживая улыбки, смотрел на её румяное лицо. Оно было прелестно. Он ощутил страстное желание немедленно поцеловать его.

— Что смотришь? — спросила Мета, зардевшись пуще прежнего и опустив глаза.

На её щеки упали густые тени от ресниц, и сердце Филя бухнуло, как в прошлом году. Его спасла Анна, язвительно заметив:

— Это он проверяет на тебе свою харизму, дорогая!

Ян фыркнул в чарку, забрызгавшись вином. Габриэль с подозрением уставилась на брата. Затем, прищурившись, она перевела взгляд на Мету. Филь в панике подумал, что его сестра способна причинить много неприятностей, узнай она, что творится в его душе, и, собравшись с силами, невинно проговорил как мог:

— Второй раз слышу это слово. Что это всё-таки такое?

Анна приблизилась к нему вплотную и произнесла, сильно понизив голос:

— Милый Филь, харизма — это когда у девушки при взгляде на твое курносое лицо подгибаются колени.

Он едва нашелся, чем ответить, показав на одинокий табурет:

— Могу тебе стульчик предложить.

Потом он всё-таки смутился и, спеша занять руки, схватил бутылку, делая вид, что разглядывает её. Коза на этикетке, как оказалось, направлялась к стилизованному знаку, каким на картах обозначают маяки: звездочка с просветом посередине и с точкой в центре, указывающей положение. Филь ощущал, как Габриэль ест его глазами.

— Ему надо объяснять на примерах, — сказал Ян. — Филь, харизма это то, чего не занимать профессору Лонергану. Так понятно?

Филь кивнул, припомнив речи профессора о невозможности обучать девушек и его прошлогодние катания на санях.

Мета рассмеялась:

— Харизма вашего Лонергана такова, что и у меня колени подгибаются!

Филь подумал, что вырастить себе нос, как у профессора, ему будет сложно, но полно времени стать столь же умным.

— Вот еще, — сказала Габриэль, оторвавшись от созерцания брата. — Кроме Хелики Локони, еще никто не западал на вашего Лонергана!

— Да, Хелика уж очень откровенно навязывалась ему в третьи жены, — усмехнулась Анна.

У неё начинал заплетаться язык.

— А зачем ей надо было знать, сколько у него жен? — поинтересовался Филь.

Ян весомо проговорил:

— Некоторые в Новом Свете верят, что женщины опустошают душу мужчины. Она подсчитывала, сколько там осталось.

Габриэль фыркнула:

— В это верят одни сердары, вот еще придумали! А Локони, кстати, не вернется после Нового года, она выходит замуж за Ральфа Фэйрмона. Я даже получила приглашение на их свадьбу. Обещают, что будет страшно весело!

— Страшная свадьба это должно быть интересно, — ухмыльнулся Филь, чувствуя, как у него деревенеет лицо. — Домового ли хоронят, ведьму ль замуж выдают…

Он ощущал слабость в ногах, язык едва подчинялся ему.

— Двумя дураками меньше в Алексе, — философски заметил Ян.

Его лицо затвердело, приобретя гранитные очертания. Казалось, он с трудом держится на ногах, боясь пошевелится.

— А Хелика не рассказывала тебе, кто был у неё в запасных номерах? — спросила Мета у Филя. — Ты с ней в прошлом году катался в одних санях!

Габриэль пылко добавила:

— Если бы я с ней каталась, я бы всё у неё разузнала!

Чувствуя, что вместо лица у него — чурка, Филь сконцентрировался на владении языком.

— Она не рассказывала, зато Палетта не умолкала так, что я всё про вас давно знаю, — произнес он, ощущая, как его собственный голос выходит из затылка. — Ты, Ян, тайно влюблен в эту Хелику. Мета с прошлого года ночами напролет льет слезы в подушку по Ральфу Фэйрману. Анна давно сохнет по Фристлу Бристо. Габриэль влюблена в Яна. Ну, а я без ума от Палетты, Ёлки и Агусты вместе взятых.

Мета театрально рассмеялась. Ян, наклонившись вперед, пробормотал что-то вроде «Во как!». Габриэль заливисто расхохоталась. Анна, пригубив очередную чарку, вдумчиво покивала и, поставив посуду на стол, вдруг продекламировала со вкусом: