Читать книгу - "Осквернитель - Павел Корнев"

На рынке надолго не задержался. Велев подручным встречать через час у моста Святого Вацлава, выбрался из кареты и быстро затерялся в толпе. Побродил какое-то время меж рядов, стянул сюртук, нахлобучил на голову прихваченную из кареты мятую матерчатую кепку и через дыру в заборе выбрался на соседнюю улицу. Покрутился по знакомым подворотням, дополнительно проверяя, нет ли хвоста, и только тогда отправился к знахарке.

Но сразу к ней заходить не стал. Для начала постоял на соседнем перекрестке, присмотрелся, прислушался.

На первый взгляд все было спокойно, только вот, если ждут профессионалы, ничего не увидеть и не услышать. С другой стороны, а с какой стати меня здесь кому-то караулить? Государевым людям или даже ватаге наемников в ресторацию вломиться – невелика проблема. Впрочем, оставался еще неведомый человек со связями…

Оставался – да, но не шарахаться же теперь от каждой тени!

И, опустив пониже козырек кепки, я решительно зашагал по Монастырской.

Прошелся мимо особняка Берты, глянул на домик знахарки – тишина и спокойствие, а на сердце неспокойно.

Вот неспокойно – и все тут.

Впрочем, удивляться этому не приходится: денек сегодня хорошими новостями не баловал.

На всякий случай вытащив шило из-за голенища сапога, я спрятал его под наброшенный на руку сюртук, вернулся к домику ведьмы и постучал в дверь.

Ада открыла сразу, будто у окна сидела.

– Ой, беда, мастер Шило, – с ходу запричитала она. – Ой, беда-то какая!

Я шагнул через порог и потребовал:

– Говори толком, что стряслось!

– Красавицу вашу увезли! Под белы рученьки взяли, в карету усадили и увезли…

– Кто? – сипло выдохнул я. Внутри все обмерло, сердце заколотилось с неровными перерывами, грудь обожгло острой болью. Почуяв слабину, заточенные в душе бесы встрепенулись, но мне почти сразу удалось вновь скрутить их в бараний рог. – Говори! – прохрипел, вытирая выступившие на глазах слезы.

– Вы проходите! Присаживайтесь, – заладила старуха. – В лице ни кровиночки не осталось, давайте чайком напою.

Я оттолкнул от себя знахарку и прошипел:

– Не зли меня, старая…

– Экзорцисты увезли, – сообщила наконец Ада. – Страхолюдины эти в плащах кожаных.

– Когда?

– Давненько уже мальчонку за вами посылали, – наморщила старуха и без того морщинистый лоб. – С час назад, дай Святые памяти…

– Просто усадили в карету и увезли?

– Так и было, – подтвердила знахарка и вновь потянула меня в сторону кухни. – Выпейте травяного отвара, мастер Шило, лица на вас нет. Совсем нет…

– Успокойся! – потребовал я. – Сколько их было?

– Да разве отсюда разглядеть?

– Вещи?

– Вещи?

– Да, вещи! Были у нее с собой какие-нибудь пожитки?

– Не знаю… – промямлила ведьма. – Не знаю, ничего такого не видала.

Я обдумал услышанное и приказал:

– Никуда не уходите, ждите меня.

– Так и сделаем, куда нам со старым идти? Некуда, – закивала бабка, всерьез обеспокоенная перспективой не только лишиться стабильного дохода, но и жилья. – Будем ждать, мастер Шило.

– Вот и ждите.

Сбежав с крыльца, я пересек дорогу, заскочил на невысокую ограду и спрыгнул прямо на аккуратный цветник. Дверь особняка оказалась заперта, в окнах – никого.

Не соврала, выходит, знахарка, не напутала ничего сослепу. Как Леопольд исчез, Берте из дома выходить строго-настрого запретили. Да и брат-экзорцист постоянно при ней находился.

Выходит, если хочу разобраться в случившемся, придется идти на поклон к отцу Вильяму, а это как в сердце острый нож. Терпеть не могу этого ханжу, просто ненавижу.

Понять бы еще, какая муха его укусила. Неужто по Леопольду подвижки появились?

Беззвучно выдохнув ругательство, я взял себя в руки и, выбравшись со двора, отправился к набережной Эверя. Покрутился у моста Святого Вацлава, отыскал дожидавшуюся там меня карету и велел гнать во дворец.