Читать книгу - "Змеиный крест - Энни Вилкс"

развеяла сомнения Ингарда. Он кивнул каждому из присутствующих и неспешно занял свое обитое кожей буйвола мягкое кресло, приготовившись к плохим новостям. Син садиться не стал, а навис над столом, опираясь на руки. Его синие глаза золотил огонь.

— Началась война, — без предисловий сказал он и обвел директоров взглядом. — Магическая. Целенаправленно против нас. До момента, как я о ней узнал, это была не война, а уничтожение.

Повисла тишина.

Роберт, до того растекшийся по мягкому атласному подлокотнику, сел прямо и одним словом убрал назад свои завешивавшие лицо длинные волосы. Теперь, несмотря на свой спальный наряд, он выглядел как готовый к бойне убийца. Ингард усмехнулся: друг, с этой его вальяжной расслабленностью, мигом сменявшейся опасным напряжением, всегда напоминал ему черношерстного сероглазого кота. Келлфер же, наоборот, откинулся на спинку, будто получил подтверждение уже имевшимся у него сведениям. Ингард заметил на его губах легкую улыбку.

— Ты не удивлен? — спросил он у Келлфера.

Тот пожал плечами:

— Предполагал, что это может произойти. Подробности? — Тут он уже обращался к Сину.

— В Пар-ооле вырастили действительно хорошего артефактолога или артефактологов, которые занимаются массовым производством подчиняющих амулетов. — Син изогнул губы. — Очевидно, их было достаточно, чтобы создать целую армию.

Государство Пар-оол граничило с Империей по морю и, хотя хранило формальный нейтралитет, было настроено к Приюту чрезвычайно враждебно. Ингард, занимавшийся дипломатией, в свое время пытался убедить Пар-оольский совет в необходимости перемирия, но был вынужден уйти ни с чем, столкнувшись с откровенно хамским отношением и неприкрытой злобой фанатиков. Основная религия мощного островного государства предполагала, что язык шепчущих — родом из ледяного пекла и своим звучанием разрушает мир и что места, в которых он звучит, подверглись порче, а люди, говорившие на нем или слышавшие его, испачканы и должны быть очищены. При этом не использовавшая вербальных форм артефактология не только не попадала под раздачу, но и поощрялась и ценилась. Даже слабые артефактологи в Пар-ооле жили как короли, имели сотни рабов, держали гаремы и пользовались всеобщими любовью и уважением. Наслышанные об этом, обладавшие способностями подданные Империи массово перебирались жить на райские острова, оставляя позади мир, в котором нужно было чего-то добиваться самостоятельно. С другой стороны, пар-оольские шепчущие бежали в Империю, переплывая Сиванское море под видом рабов, и эти смуглые черноволосые ребята зачастую оказывались неплохими магами.

Пар-оол же производил артефактов больше, чем любая другая страна. Находиться в их городах шепчущим было опасно: у каждой религиозной семьи дома имелся маленький алтарь, центром которого делали глушащий способность использовать вербальную магию амулет. Дворец Совета, в который прибыл Ингард шестнадцать лет назад, был собран из таких амулетов почти целиком, так что сам он в борьбе с пар-оольцами оказался беспомощен как ребенок, и, если бы не сопровождавшие его воины императора, Ингард просто не успел бы активировать портал и не сидел бы сейчас в этом мрачном кабинете.

— Для создания амулетов подчинения необходим заговор, — обманчиво лениво протянул Роберт. — Забавно.

— Это не слишком забавно, — осадил его Келлфер. — Двуличие Пар-оольского совета опасно. Какая разница, как они обманывают и обманываются ли сами.

— Не будь так серьезен, — улыбнулся Роберт. — В Империи шепчущих в тысячи раз больше, чем они могли бы собрать.

— Преувеличиваешь, — перебил его Син. — И, узнав о резне в Младшем Приюте, шепчущие побоятся показывать нос из замков хозяев, которым служат, сколько бы их ни было. Многие стекутся сюда в течение ближайших пары недель. Давать отпор нам, координировать действия борющихся — тоже. Император умоет руки, Теренеры закроют своих шепчущих в Красных землях, надеясь после войны получить преимущества. И остальные поступят так же.

— Что с младшими?

Ингард, раньше руководивший Младшей ветвью Приюта на востоке Империи, не на шутку разволновался. Там было не меньше двух сотен человек.

— Когда я пришел, в живых осталось одиннадцать послушников и три наставника — Тинкас, Арам и Этайн. Все в лазарете. Ни один из них не помнит, как был взломан щит, не знает, почему они не позвали нас на помощь, не понимает, как и куда ушли нападавшие. И все как один лишены голоса.

Повисла тишина.

— Так, — сказал Роберт. — Вот теперь не смешно.

— У меня есть свой человек в Совете, — задумчиво проговорил Келлфер. — Он не писал о нападениях. Но, похоже, зашифровал кое-что другое. Син, я останусь, посмотрим вместе.

Тот кивнул.

— Они хотят просто уничтожить нас, — мрачно сказал Ингард, только что похоронивший большинство своих друзей. — И используют для этого таких же, как мы, чтобы мы уничтожили друг друга. Это геноцид.

— Я не уверен, — сказал Келлфер. — Если я правильно понял письмо, то они набирают армию шепчущих и уничтожают лишь тех, кто в нее не войдет. Это потенциально интересно. Если нам удастся найти способ взламывать артефакты, Пар-оол уничтожат изнутри их же шепчущие. На их территории. Их и всю их религиозность. Я поговорю об этом с Даором.

Ингард посмотрел на Келлфера зло. Даже когда нависала опасность, когда гибли другие, он был спокоен и рассуждал о мотивах врага так же просто, как о рецепте пирога с яблоком. Ингарду не удавалось отрешиться от печали и не замечать повисшей над столом тени грядущих жертв.

— Трупы были? — спросил Роберт.

— Были. Я их не считал, но думаю, что, если Келлфер прав, захватили они немногих.

Ингард содрогнулся, представив себе эту картину. В горле появился ком.

— Если бы я не знал, что их города неприступны, сказал бы: в ответ надо бить в самое сердце, — сказал он с удивившей его самого кровожадностью.

— Порталы в Пар-оол не работают, — добавил Син. — Я уже пытался нанести Совету визит. Я могу взломать защиту, но это разрушит все вокруг, пострадают тысячи жителей столицы. Убивать мирных граждан я не буду.

— Правильно, — промурлыкал Роберт. — Им можно — нам нельзя. Мы же хорошие.

Син посмотрел на него в упор, и Роберт вжался в кресло.

— Праздник отменяем? — изменившимся тоном спросил он.

— Нет, — устало ответил Син, и только сейчас Ингард удивленно заметил, что старший директор еле держится на ногах от изнеможения, потому и опирается на стол. — Это риск, но нам нужно переговорить со всеми знатными семьями и сильными шепчущими, которые придут. Будут в это время наши послушники веселиться или сидеть с каменными лицами — не важно. В любом случае здесь им безопаснее, чем где-либо еще. Кроме того, нам нужно найти лазутчиков, если они есть, а это легче сделать в массе. Я выяснил, как они пробили защиту младших. И если внутри не будет их агентов, я ручаюсь, что нам это не грозит.

Он потер пальцами переносицу и, прикрыв глаза, тяжело опустился на свой простой деревянный стул.

— Син,