Читать книгу - "Тёмный маг. Книга 3. Перепутье - Илья Ангел"

им иногда завидовали. И ветру практически ничего нельзя противопоставить. Да и по Ванде видно, что воздушники довольно, хм, специфичные люди. А огонь, а что огонь? Его вполне можно контролировать встречным огнём или попросту залить водой.

– Как вы видите, эта аудитория специально создана для огневиков. Здесь нет практически ни одного горючего вещества, кроме нас с вами. Поэтому я говорю вам один раз, повторять не буду: полная сосредоточенность на моём уроке. Никаких отвлечений, ничего, что могло бы сбить вашу концентрацию. И если я вдруг увижу, что вы пытаетесь заниматься на моих уроках чем-то другим, кроме огня, вы очень сильно об этом пожалеете.

Так, она мне точно не нравится. Нет в ней никакой заинтересованности, только выпячивание своего эго. Как бы поделикатнее ей намекнуть, что я не имею никакого отношения к её неадекватной, как и она сама, стихии, и свалить из этого класса куда подальше? Но тут мой взгляд упал на закусившего губу Полянского, и во мне заговорила так не вовремя проснувшаяся совесть: я не могу бросить своего недруга на растерзание этой стерве.

– Дмитрий Александрович, ещё раз увижу, что вы витаете в облаках на моём уроке, и отработка вам будет гарантирована, – я посмотрел на Третьякову с вызовом, но вовремя прикусил язык.

Нарваться на отработку, которых у меня в жизни не было, это, скорее всего, попрощаться со сном. А я не могу себе этого позволить, потому что сон – это единственное время, когда мне удаётся хоть немного восстановиться.

– А теперь достаём тетради, кладём их на вот эти специально изолированные магическим щитом третьего порядка подставки, и начинаем писать: «Стихия огня…»

Сегодня была только теоретическая часть. Мы писали так долго, что я почувствовал, как у меня заболела рука. При этом эффект был примерно, как после тренировки: уже через полчаса я ничего не соображал, тупо записывая то, что говорила Третьякова.

Внезапно дверь кабинета распахнулась, и я услышал знакомый голос, ставший для меня почти родным.

– Кира Анисимовна, я прошу вас не забываться и вовремя прекращать уроки, не заставляя ждать других преподавателей. Или вы настолько нас не уважаете, что вам наплевать на наше время и на наш учебный процесс?

Иван стоял в дверях, скрестив на груди руки. То, что он был зол, выдавали только плотно сжатые губы. Я покосился на часы Полянского и широко распахнул глаза. Ничего себе мы позанимались. Уже прошло пятнадцать минут после начала следующего занятия. А я даже не разогрелся.

– Но, я ещё не закончила…

– Вы думаете, что меня это волнует? – полковника, похоже, неуклюжая попытка Киры оправдаться, разозлился ещё больше. – Постарайтесь в следующий раз правильно распределять время, отведённое вам, и не пытайтесь испытывать моё терпение. Наумов, быстро в зал, разминаться.

Мы с Полянским переглянулись, побросали тетради в сумки и быстро вымелись из класса. Мне только разборок между преподавателями не хватает для полноты всех свалившихся на меня ощущений.

– Денис Олегович, я так понимаю, у вас наше занятие последнее? Тогда я попрошу вас остаться и продолжить, а господин Наумов по причине своей занятости будет заниматься со мной индивидуально. С директором я согласую, – раздалось от двери кабинета, который мы только что покинули. Полянский сразу же с обречённым видом поплёлся назад.

– Но, – я резко развернулся и увидел ничего не выражающее лицо Киры Анисимовны.

– Что «но», Дмитрий Александрович? Это не я затянула начало учебного года.

– Вас послушать, так это я его затянул, – процедил я, уже не сдерживаясь. Да кто она такая, чтобы ставить мне какие-то условия. Ей вообще двадцать лет-то есть? По виду и не скажешь, некоторые старшекурсницы старше выглядят.

– Нет, – немного сбавила она тон. – Прошёл месяц с начала занятий, и этот месяц нам необходимо будет наверстать. Так что возражения не принимаются. Я ещё раз скажу, а вы попытаетесь запомнить, а в идеале, понять: магия огня самая опасная. И опасная она в первую очередь для самого мага. А вот теперь всё, завтра вам сообщат о времени дополнительных занятий.

– Стерва, – прошептал я развернувшись.

– На первый раз я приму это за комплимент, – раздался мне в спину голос зелёной ведьмы.

– Ещё и ушастая, – буркнул я и побежал по коридору. Если она ещё что-то хотела сказать, то не успела. Или я не такой ушастый. Самая опасная магия. Знала бы ты, что такое самая опасная магия.

– Да скажи ей, что она идиотка, ты же артефактор, – поморщился полковник, ожидающий меня возле лестницы. – Насколько я помню, эти ребята всё могут делать, даже малый призыв при большом желании сотворить. – Невозмутимо проговорил Рокотов. Я только подозрительно на него покосился. Когда-то он говорил, что почти всё знает о магах. И только сейчас эти его слова обрели для меня смысл.

– Мне нужно поговорить с Троицким, – я пристально посмотрел на Ивана. Он нахмурился, а затем кивнул, соглашаясь со мной. – Я быстро.

– Я предупрежу Григория Андреевича, – проговорил полковник и направился вниз по лестнице, в то время как я понёсся наверх в кабинет директора.

– Мне абсолютно безразлично, чем ты занимаешь, но мне срочно нужно с тобой поговорить, – ворвался я в кабинет без стука. Слава был один. Он вздрогнул и злобно прищурился, глядя на меня.

– Дима, что ты себе позволяешь? – Троицкий начал заводиться с пол оборота.

– Я? Эта идиотка, как выразился Рокотов, не имеет никакого понятия о преподавательской этике. Наглая стерва, – процедил я, садясь на стул напротив крёстного.

– Ты про Третьякову? – нахмурился Слава.

– Да. Почему-то она решила, что я горю желанием заниматься с ней по индивидуальной программе, по причине того, что она не может правильно построить учебный процесс. Скажу сразу. С ней никаких дополнительных занятий я проводить не собираюсь. По причине того, что никакого дара огня у меня никогда не было! – я говорил сквозь стиснутые зубы, буровя крёстного пристальным взглядом.

– Я же говорил тебе, чтобы ты с Третьяковой был осторожнее.

– А я сейчас тебе говорю, что уйду из школы в ту же секунду, как только мне объявят, что собираются и дальше тратить моё время на бесполезные для меня вещи. Гомельский неоднократно намекал, что в состоянии найти мне учителей. И я при этом даже в твоей школе буду продолжать числиться. Вот это – истинная власть, а не твоё занюханное министерство. С друзьями я и так практически не пересекаюсь из-за своей занятости, поэтому ничего не потеряю, если буду видеться с ними только на практике и на каникулах, – довольно спокойно проговорил я.

– Дима…

– Я всё сказал.

– Простите, господин директор. – В кабинет