Читать книгу - "Тьма на кончиках пальцев - Дмитрий Швец"

нее старые. Она, как любой старый человек, не понимает, что мир изменился, стал другим. Что телеграф, позволяет отправить письмо быстро. Короткое, дорогое, не секретное, но быстро. чего уж говорить про телефон. По нему можно говорить с человеком, находящимся за сотню, а то и тысячу верст. А то и на другом континенте, скажем в Австралии. Главное, чтобы провода протянули.

Однако наша бабушка не принимает изменения мира, считая все новинки бесовыми. Она не слишком религиозна, когда речь не идет о меняющемся мире. Тогда бесовским становится все. Не завидую я Наташке, воспитание она получит какое подобает девушке из дворянской семьи, а все остальное вряд ли. Ну, хоть крестиком вышивать научится. Будет сидеть спокойненько в уголку, мужа домой ждать. Ей так и надо, ее это успокоит. Оленьку жалко.

Сани остановились слишком резко. Я едва не упал. Удержался, лишь вцепившись в портьеру, прикрывающую окна. Светлана Юрьевна же, как сидела, так и продолжала сидеть. Совершенно прямая спина ее лишь двинулась немного назад, повинуясь инерции, и вернулась в прежнее положение.

Возница соскочил с облучка, отстегнул фонарь и отпер дверь.

— Приехали, госпожа, — он низко поклонился, высоко подняв фонарь и подставив вторую руку, как опору для женщины.

Она кивнула, встала, едва заметно потянулась, разминая затекшее тело, оперлась на протянутую руку и спрыгнула в снег.

— Приехали! — сказала она мне. — Выходи!

Я открыл рот. Голос ее, изменился. Простуженный, сиплый, но полный силы, власти и еще чего-то, чего я понять не смог. Голос этот странным образом подавлял и расслаблял одновременно. Отступило на второй план, решительно все. И сделка, и арест, и новые документы, и странные люди. Не осталось ничего кроме голоса и приказа им озвученного.

Я поднялся, ощутил, как затекло тело, как замерзли ноги, даже не смотря на выданные в тюрьме валенки, сделал нерешительный шаг к дверце, остановился, вдохнул холодный воздух и тоже спрыгнул на снег. Но в отличие от Светланы Юрьевны на ногах не удержался и зарылся лицом в снег.

Возница тут же подскочил, подхватил меня под руку, легко поднял на ноги и даже стряхнул с моих коленок снег.

— Степан, проводи нашего нового воспитанника в дом. Передай Федору, он знает, что делать. Потом прикажи вскипятить воду и справить ванну с лавандой, а затем займись лошадью, — она обвела заснеженное поле взглядом. — Завтра к утру почисти дорожку от дома, до дома воспитанников. Нам часто придется ходить.

— Будет сделано, госпожа, — Степан низко поклонился, не разгибаясь, нырнул в карету, подхватил мой мешок и, закинув его за спину, повернулся ко мне. — Ну, чего застыл, твое благородие, идем.

— Подожди, — остановила его Светлана Юрьевна. — Глеб, твои занятия начнутся завтра после обеда. Совету тебе как следует отдохнуть, выспаться, поесть. Нам предстоит очень много сделать, а времени у нас очень мало. Три недели, это все, что у нас есть. Отдыхай, я распоряжусь на счет всего остального. Все, ступай. Степан!

— Будет исполнено, госпожа, — Степан поклонился еще ниже, едва не коснувшись лбом земли.

— Ну, твое благородие, идем! - он повернул ко мне голову, и мне показалось, что под лохматой шапкой сверкнули два красных глаза.

Глава 15

Клоповник. Меня засунули в самый, что ни на есть клоповник. Стоило ради этого половину ночи по снегу, да морозу лошадку гонять? Да и нас со Степаном никто не пожалел, я хоть в тепле, а Степа развернулся и назад в мороз и поднявшийся ветер. Даже не погрелся.

Федор же, оказался неразговорчивым стариком, что сильно напомнило его тезку — моего деда. Он деловито указал на вешалку, куда я и повесил пальто и шапку, недовольно глянул на валенки, покачал головой, приказал ждать и вернулся с неким подобием мягких домашних туфлей. Заставил меня переобуться, сунул в руку кружку крепкого горячего чаю.

— Пей, потом пойдем в нумера, — и странно хихикнул.

Когда же я допил, отвел в ванну, заставил вымыть руки, умыться, помыть шею.

— Сегодня воду греть не стану, поздно ужо, — он осклабился. — Спать охота. Завтра поутру помоешься полностью. Хозяйка приказала, чтобы ты спал. Вот и пойдешь спать. Белье только переодень.

И он бросил на тумбочку свежее, белое, пахнущее ромашками белье. Я расслабился, после грязной тюремной одежды, что не менялась ни разу за время моего заключения, мягкое, чистое белье было приятно коже. Вот если бы еще воды теплой, да мыла кусок я был бы вообще счастлив. Странно надевать чистое белье на грязное тело, но Федор заверил, что завтра, когда он нагреет воду и я стану мыться, он выдаст свежее.

Он дождался, когда я переоденусь, осмотрел меня, удовлетворенно хмыкнул, кивнул, сунул в руку мой мешок и, поклонившись, повел.

И все ради того, чтобы поместить меня в клоповник. Не стоило и везти никуда, можно было в тюрьме оставить. Там и пыль, и клопы, тоже есть, и места так же мало.

Я не ожидал палат царских, или хором боярских. Меня вполне бы устроили аскетическая строгость, что так любил и любит мой отец. Но это!

Узкая, тесная, темная, душная комнатенка с восемью двухэтажными железными, привинченными к полу кроватями, спаренными тумбочками напротив и крохотным, зарешеченным окном под самым потолком. Стены находятся так близко, что, раскинув руки, можно коснуться обеих. Пройти между кроватью и тумбочкой можно, но одному и бочком, двое не разойдутся. Разве что один из них гимнаст, и он перепрыгнет другого. Рыбкой прыгать придется и есть опасность спину о потолок ободрать.

Серые стены, серый пол, серое белье, на крашенных в серое пружинных кроватях. Не удивлюсь, если матрасы все в пятнах, а простыни не стираны полгода. По крайней мере, прикасаться к ним не хотелось. Вообще находиться здесь не хотелось, но выбора у меня не было. Клоповник, так клоповник.

Вообще очень похоже на камеру где я провел две недели. Только там я был один, а здесь меня ждала веселая компания из, как минимум, семи таких же воспитанников, как я.

Я вздохнул, нос защипало от разнообразия попавших в него запахов: пыль, ржавеющий металл, запеченная ваниль, давно нестиранные портянки, шоколад или какао, кофе, нечищеные зубы, духи с розовой ноткой, воск, вакса, гуталин, краска или растворитель, недавно распиленное дерево, ну и конечно пот. От последнего защипало в глазах.

Я выронил мешок на пол, тихо выругался и привлек к себе внимание клопов. Четверо парней,