Читать книгу - "Тёмный маг. Книга 3. Перепутье - Илья Ангел"

– И кто, интересно, проводил новейшие исследования? – я покосился на Гвэйна, лежащего рядом со мной на кровати.

Гвэйн заворчал и перевернулся на другой бок. Судя по его поведению, не удивлюсь, если узнаю, что этими исследованиями занимался он сам, ну или его ближайшие родственники, например, отец. Кому бы семейка Лазаревых ещё доверила возможность копаться в чужих мозгах науки ради? Когда головная боль немного отступила, я рискнул спуститься в пустую гостиную и расположился с книгой на диване.

Чуть позже ко мне присоединился Гвэйн, привычно растёкшийся по сиденью, оставив мне небольшой уголок сбоку, на котором я мог сидеть.

Сосредоточиться на книге не получилось. Боль в мышцах начала усиливаться, а вернувшаяся непонятная пустота и одновременно лёгкость в голове, не давали вникнуть в написанное. Не делало понимание текста и то, что книга написана была очень нудным языком с невероятно сложными для понимания оборотами речи. Для моего текущего состояния это был набор ничего не значащих слов.

Когда гостиная начала заполняться студентами, и шум, создаваемый ими, превысил допустимый для меня порог, я захлопнул книгу. Всё равно ничего не понимаю, только бездумно рассматриваю картинку мозга, оплетённого серебристыми нитями. Знакомые нити, кстати, я такие уже где-то видел.

Скоро ужин, а потом нужно встретиться с друзьями. Я попытался встать с дивана, но с первой попытки у меня не получилось. Неимоверную тяжесть в ногах усилило земное притяжение, и я с громким стоном плюхнулся обратно на насиженное место, прищемив Гвэйну хвост. Раздался душераздирающий вой испуганного и обиженного волка, привлекая внимание всех собравшихся в гостиной студентов. Наступила недоуменная тишина, а потом по рядам студентов прокатились неуверенные смешки, переходящие в полноценный хохот.

Это было обидно, и я подорвался с дивана, уже не обращая внимание на боль в ногах, и вылетел из гостиной, чуть не прищемив Гвэйну нос дверью. Я со злостью захлопнул дверь прямо перед ним, оставив этого паникёра в гостиной. Через несколько секунд порыв, заставивший меня вскочить, прошёл. Он уступил место уже привычной пустоте в голове. А ещё вернулась боль тупая и нудная, как сегодняшняя тренировка.

Глава 16

Как в тумане я добрался до столовой, где постепенно начали собираться голодные студенты. Ванда и Егор обнаружились, сидевшими за нашим столом. Они напряжённо о чём-то перешёптывались и вяло ковырялись вилками в тарелках с рыбой.

Я плюхнулся на свободный стул рядом с Егором. До меня не сразу дошло, что сначала хорошо было бы взять еды, а потом уже опускать своё бренное тело на спасительный стул.

Посмотрев в сторону раздаточной и тяжело вздохнув, я очень аккуратно, не повторяя ошибок, сделанных в гостиной, начал подниматься на ноги. Получилось это сделать довольно быстро и даже почти безболезненно. Получив свою порцию еды, я вернулся к друзьям и понял, что всё это время они молча наблюдали за мной.

– У вас чего такие лица похоронные? Кто-то умер? – вяло пошутил я.

– Почему тебя не было на занятиях? – спросил Егор, внимательно глядя на то, как я осторожно усаживаюсь на стул.

– Меня освободили на первое время от занятий из-за других, о которых я вам говорил, – в животе заурчало, я и набросился на еду. Ел я быстро, практически не ощущая вкуса того, что закидывал в рот.

– И как Устюгов отреагировал? Он был очень зол? – Ванда выдохнула и продолжила ковыряться в своей тарелке.

– Я его сегодня не видел. А вообще, он отказался заниматься со мной, пока я не наверстаю то, что пропустил из-за своей лени и под влиянием своих тараканов в прошлом году. И Троицкий нанял мне высококлассную няньку для персонального обучения. – Немного замявшись, проговорил я. Если друзья и заметили неловкость в моих словах, то виду не подали.

– Ты не очень хорошо выглядишь, – подвела итог Ванда, в упор разглядывая меня.

– Собственно, как и вчера, – я усмехнулся, отодвигая от себя тарелку. – Не ждите, что я превращусь в красавца за один день. Но, надеюсь, что эти персональные занятия пойдут мне на пользу. Да что уж там, уже после первого у меня болят даже волосы, зато головная боль меньше, и не тошнит. Я хоть поел нормально, впервые за несколько дней.

– Я не это имела в виду, – Ванда слегка смутилась.

– Я понял. А что вы здесь так занимательно обсуждали с такими мрачными лицами? – откинувшись на стуле, так, чтобы максимально расслабить нывшие мышцы, я почувствовал, как на меня накатывает дремота.

– Мы переживали. – Строго ответила Ванда. – И пытались понять, почему тебя не было на занятиях.

– Вы надеялись, что я плюнул на всё и позорно дезертировал из школы, оставив вас одних на растерзание преподавателям, даже не предупредив и не попрощавшись? Не дождётесь. – Я фыркнул и сложил руки на груди.

– Скажем так, подобные мысли у нас проскакивали, – не стал возражать Егор. – Но это не главное. Ты здесь: жив и относительно здоров, поэтому переживать не о чем. – Он сдержанно улыбнулся. – Кроме того, мы обсуждали один момент, и нам нужно твоё мнение. В общем, Ванда решила к нам присоединиться в плане дополнительных занятий. Ты не возражаешь?

– Вы что издеваетесь надо мной? – я даже спать перехотел и выпрямился. – Я на протяжении всей нашей практики буквально заставлял её присоединиться к нам. Почему я должен сейчас-то возражать?

– Ну мало ли…

– Много ли, – перебил я Егора. – Пойдёмте уже в кабинет, а то обсуждать такие вещи на глазах у всей школы мне как-то не по душе.

Я просто кожей чувствую, что они мне что-то недоговаривают. Причём не скрывают, не врут, а именно не договаривают.

Мы вышли из столовой и направились к кабинету, который за прошлый год нам уже почти родным стал. Пока мы шли, разговор не клеился, и я не мог понять, почему это происходит. Будто что-то изменилось в их отношении ко мне за эти пару дней, пока мы не встречались.

– Егор, что происходит? – спросил я напрямую, когда мы заняли места за одной партой. Друг долго молчал, разглядывая крышку стола. Наконец, он перевёл взгляд на меня.

– Понимаешь, мы не знаем, что теперь будет с нами. Твой изменившийся статус в обществе может помешать нам общаться. Процентов шестьдесят, что ты покинешь школу и будешь заниматься семейными делами, и… – Егор смутился. А ещё он смотрел куда угодно, но только не на меня. – Двадцать процентов на то, что как раз из-за твоих семейных дел ты перестанешь общаться с такими,